У Зака ком стоял в горле. Рассказ отца разбередил рану в его сердце. В памяти возник неясный образ матери, и он словно услышал ее голос — она пела ему колыбельную по-испански.
— Мне тяжело было сознавать, что мама ни разу не попыталась меня найти, — с горечью сказал он.
— Она очень часто писала тебе письма, присылала открытки и фотографии. А я…
Отец запнулся и вышел из комнаты Зака. Вернулся он с маленькой коробкой в руках.
— Вот все ее письма тебе. Прочти, только не сейчас. Мне это будет очень тяжело. Потеря Кэти была таким ударом для меня! Но больше всего я сожалею о том, что относился к тебе несправедливо жестоко, словно ты был виноват в том, что она бросила меня. Поверь старику, я всегда гордился тобой, только не признавался тебе в этом. Но когда я смотрел на тебя, я видел перед глазами ее, мою Кэти… Я гадкий человек, сынок. Прости меня, если можешь…
— А сейчас ты тоже гордишься мной? — неожиданно спросил Зак.
— Да, сынок. Я очень горжусь тобой. Но вот что я скажу тебе: как бы ни сложились обстоятельства, какие бы невзгоды ни свалились на твою голову, не смей жалеть самого себя. Это пагубное чувство…
Они долго сидели, молча глядя друг на друга.
— Папа, — сказал наконец Зак, — я подумаю над тем, что ты сказал. Только оставь меня ненадолго.
— Опять заснешь?
— Нет, я хочу принять душ.
Зак решил, что без борьбы он ни за что не сдастся.
ГЛАВА 21
Анни брела по полю в сопровождении отца. Он в первый раз после болезни попросил ее взять его с собой. Она осматривалась вокруг, отмечая, что по прошествии двух недель после пожара опустошенный вид полей не вызывает у нее той боли и отчаяния, как в первые дни. Время лечит. Анни должна была решить, что делать дальше. Ведь после того как Зак оплатил все ее долги и налоги, ей не приходилось волноваться за свою ферму. Можно хоть чуть-чуть подумать о будущем.
Трэвис шел рядом с дочерью, искоса поглядывая на нее.
— Я вижу, что ты прикидываешь наши возможности, планируешь что-то. Может, поделишься со мной своими соображениями?
Анни остановилась, скрестив руки на груди.
— Я думаю, что можно было бы сейчас засеять поле пшеницей. У нас есть время это сделать. И земля будет использована с толком, и нам все-таки будет что продать этой осенью.
— Пшеница хорошо растет в этой части Техаса, — заметил Трэвис, и Анни обрадовалась, что он ее поддержал.
— А еще мне хочется выкроить участок около акра позади дома. Под огород.
— Нынешнего тебе мало?
— Да, нужно посадить множество овощей и трав.
— Ты, пожалуй, решила дать ход идее Зака?
Анни ответила не сразу. Упоминание о Заке буквально резануло ее по сердцу, но она усилием воли отогнала мрачные мысли.
— Да, решила, — сказала она. — Но нельзя так вот сразу взять и поставить производство соуса на поток. Придется повозиться, прежде чем предлагать его широкой публике. Посмотрим, что получится, папа. Но раз уж у меня появился такой помощник, как Джерт, которая занимается тобой, я могу немного помечтать о собственном деле.
— А пижон знает, что ты думаешь по этому поводу?
Анни покачала головой.
— Зак сказал мне еще тогда, что дарит мне эту идею и я могу делать с ней все, что захочу. Не думаю, что мне следует с ним советоваться, особенно на начальном этапе. Главное, надо просчитать затраты, которые неизбежно последуют при расширении моего огорода. Я же никогда не готовила сальсу в таких больших количествах.
Отец выслушал ее, затем почесал в задумчивости подбородок.
— Что-то давно я об этом парне ничего не слышал. Конечно, это, может, не мое дело, но куда он подевался?
Анни опустила глаза. Зак действительно не объявлялся и не звонил. Последний раз она видела его неделю назад.
Неделю назад они занимались любовью в бунгало.
Потом она получила эти дурацкие фотографии, которые порвала на мелкие кусочки и закопала в дальнем углу сада. Но то, что было изображено на них, она забыть не в силах.