— Это ещё почему? — Егор вместо сцен страстного секса поглядывал в телефон. Мама писала что-то про огурчики. Надо что-то придумать, чтобы она не узнала...
— Потому что даже Голливуд считает, что геям и лесбиянкам счастье не положено.
— Глубокомысленно, — хмыкнул Егор. — А с чего ты взяла?
— Ну ты видел хоть один фильм, где они были счастливы в конце?
— Мм. «Я люблю тебя, Филлип Моррис»?
— Ты не досмотрел до конца. Он его предал, они расстались, и главный герой сел на пожизненное.
— Да уж, — согласился Егор. Он бы с большим удовольствием глянул игру престолов на второй раз. — Как думаешь, что мне маме соврать?
— Насчёт еврея твоего? — угадала Жека.
— Н-но.
— Блин, не знаю. Просто не пали ей новые шмотки или скажи, что подработку нашёл нормальную.
Олег прискакал, и Жека дала ему кусочек огурца из салата. Олег ускакал довольный.
— Ты шаришь, — похвалил Егор.
— Конечно. Папа до сих пор верит, что я девственница.
Слава приехал через неделю, не предупредив, и застал Егора поющим леди Гагу в душе.
Егор взвизгнул, как маленькая девочка, и чуть не снёс задвижку.
— Ты чего пугаешься? — Наглое лицо этого наглого уёбка было загорелым, словно он не вылазил с пляжа где-нибудь в Турции, даже волосы выгорели и стали на пару тонов светлее.
Егор не нашёл, что ответить от возмущения, поэтому просто облил гостя (или хозяина?) водой из душа.
Вильман поглядел на него исподлобья.
— Пизда тебе...
Потом Егор верещал ещё истеричнее, потому что Вильман спустил воду в унитазе.
— Садист, — процедил Егор, потирая покрасневшее плечо.
Слава спокойно кушал его курочку, сидя на кухне.
— Ну прости, — почти искренне попросил он. — Сильно болит?
— Не сильнее жопы, — фыркнул Егор и сел рядом, притираясь здоровым плечом. Признаться честно, более полумесяца без секса жить было тяжело. Не помогал даже обмен нюдсами и дрочка под пошлые разговорчики перед сном. А у Вильмана были такие классные умные глаза, которые хотелось видеть направленными на своё тело, и пах он тоже здоровски...
Егор пробежался пальцами по чужому бедру. После внезапного душа Вильман переоделся в домашнее, и крепкие ноги с каштановыми завитками были открыты выше колена.
— Как дела? — спросил он, забираясь рукой под штанину. Не очень хотелось быть трахнутым, но опасность, которую чувствовала его испуганная дырочка, и фантазии о жестоком и доминирующем Славе приятно грели. Не сердце, разумеется, а кое-что другое.
Егор ткнулся носом в чужую шею. Пахло солнцем и гелем для бритья, а на вкус...
— Это чей волос? — Слава взял с кресла длинный волос, крашеный в светлый блонд. Бля.
— Это Жеки, — тупо ответил Егор, отлипая от ароматной шеи.
— Кто такой Жека?
— Такая. Это подружка моя. Не смотри на меня так, у нас ничего нет.
Вильман прикипел к Егору взглядом, и тот вспомнил, как уссыкивался с этих препарирующих глазок первое время. Уссыкался и сейчас.
— Что? Да правда. Я вообще верный, как Муму. — Егор понял, что это не работает, и приласкался к Вильману обратно, обвивая руку и потираясь бедром о бедро. — Можешь вон, камеры поставить... Правда, тогда в основном будешь наблюдать, как я в носу ковыряюсь...
Вильман закатил глаза.
— Смотри у меня, — только и сказал он.
— Куда смотреть? — радостно поинтересовался Егор, поняв, что обошлось.
Они плавно перетекли на кровать и Вильман, отстранившись от взаимолобызаний, наказал лежать и не рыпаться.
— Окей, — согласился Егор. На потолке перемигивалась подсветка. Он был голым, и член не знал, то ли ему уже подняться до конца и лечь на живот от предвкушения и азарта, то ли наоборот похрапеть на бедре бесполезной тряпочкой от набора тех же эмоций.
Вильман вернулся с наручниками, и Егор сглотнул.
— Слава-а-а-а... — затянул он, косясь в сторону розовых кожаных полосок, что ложились поверх его запястий и лодыжек. — Может, не надо, а?
— Что не надо, мой хороший? — Вильман скрепил те, что были на запястьях, цепочкой. Довольно крепкой.
— Бля... не знаю. — Егор стоически вытерпел то, как его перевернули на живот и пристегнули к спинке кровати. — Просто не надо как в прошлый раз, а?
— Тебе ведь понравилось, — возразил Вильман, поглаживая Егора по голой ягодице.
— Слава, я же посрать нормально не мог... — взмолился он, надеясь поуменьшить пыл любовника упоминанием телесных выделений, а потом вспомнил, что Вильман вроде как доктор. А ещё и извращенец. Мало ли, он ему сейчас ещё и идею какую подал...
— Ну-ну. — Слава похлопал его по попе. — Зато я весь обдрочился, думая о том, как ты страдаешь. — Он пристегнул ноги Егора по разные углы кровати, и теперь тот напоминал рогатку.
— Ты серьёзно? — вскинулся Егор и, получив ответный кивок, широко распахнул глаза. — Не надо!