Я посмотрел наверх. Все небо было затянуто вязко-серой пеленой. Ни луны, ни звезд.
Ни одной звездочки.
Что мне теперь делать?!
– Витя, – тихо позвала меня Марина, но я не решился взглянуть на нее. Что толку сейчас ей что-то объяснять? Пока здесь ее папаша и брательник, любые разговоры бесполезны. С таким же успехом можно было разговаривать с лодкой, воняющей тухлой рыбой.
Петр Сергеевич что-то негромко сказал Ивану, и спустя мгновенье я почувствовал, как меня повело вправо. Оглянувшись, я увидел, что отец Марины держится за борт моей лодки, в то время как Иван перепрыгнул ко мне.
В его руках бряцнули наручники.
– Протяни руки, урод, – приказал он, надвигаясь на меня.
Я покачал головой.
– Хочешь поговорить о красоте, Иван? – спросил я.
– Если ты не подчинишься, я прострелю тебе колено! – рявкнул Петр Сергеевич. – Быстро!
Наши взгляды пересеклись. Вероятно, то, что отец Марины увидел в моих глазах, ему не понравилось, так как он вытащил из-за ремня пистолет.
– Ваня! – крикнул он, но было уже поздно – я прыгал в их лодку.
Пронзительно закричала Марина, но ее крик заглушил мощнейший раскат грома. Казалось, небо, не выдержав, разверзлось, выпуская наружу самого дьявола. Обжигающим зигзагом сверкнула молния, на мгновенье ослепив меня.
Раздался выстрел, и мою руку кольнуло стальным жалом. Я навалился на мужчину, пытаясь выхватить из его руки пистолет.
– Витя, нет! – завизжала Марина. – Пожалуйста!! Перестаньте!!!
Ба-бах!
Я запоздало подумал, что пистолет вновь выстрелил. Интересно, куда улетела пуля?
– Сука, убью тебя, – прошипел Петр Сергеевич. Он плюнул мне в лицо. – Убью своими руками!
– Батя! – испуганно закричал где-то за спиной Иван. Судя по всему, после моего прыжка лодка по инерции отдрейфовала на пару метров в сторону, и он не успел перебраться к нам. – Батя, я щас!..
Левой рукой отец Марины ударил меня в лицо, и моя голова мотнулась в сторону. Во рту появился привкус крови.
– Отпусти ствол, – захрипел он.
Я наклонился к нему так близко, что наши лица почти соприкасались. От Петра Сергеевича несло перегаром, к которому добавлялась вонь табачного дыма.
«А еще от тебя пахнет страхом, козел», – подумал я и, зажмурившись, с силой ударил его лбом в нос. Раздался хруст, и он издал яростный вопль.
Перед глазами запрыгали искрящиеся зайчики, и я торопливо моргнул пару раз, прогоняя их.
Видя, что рука с пистолетом вновь поднимается, я ударил по ней ногой.
Третий выстрел.
Нагнувшись, я вырвал оружие из ослабевших пальцев своего несостоявшегося тестя.
– Вы и вправду были готовы убить меня? – проникновенным голосом спросил я. – Вам раньше приходилось убивать человека?
– Сука! – прорычал Петр Сергеевич, и я снова лягнул его ногой, метя в ребра. Он закашлялся, схватившись за живот.
Сзади раздался плеск. Оглянувшись, я увидел барахтающегося в воде Ивана. Очевидно, пытаясь перелезть в нашу лодку, он оступился и свалился за борт. Это неожиданно развеселило меня, и я тихо засмеялся.
Никчемные придурки. Что папаша, что его ублюдочный сынок.
– Как водичка? – осведомился я.
– Убью тебя, урод! – захлебываясь водой, прокричал Иван.
Я достал из кармана перочинный нож, выдвигая лезвие.
И когда рука полупьяного парня схватилась за борт, я полоснул по его пальцам. Завизжав, Иван мгновенно отпустил лодку, отплывая назад.
– Ты похож на собачку, – сказал я, улыбаясь. – Тяф-тяф!
Обернулся.
Хлюпая кровью из разбитого носа, Петр Сергеевич полз к Марине. Она почему-то лежала у самого носа лодки, смешно задрав левую ногу – как будто собиралась выпрыгнуть, но на полпути внезапно заснула.
– Дочка?! – ошеломленно спросил он, тряся ее словно куклу.
Я шагнул вперед и, наклонившись, точным движением вогнал ему нож в шею.
Петр Сергеевич вздрогнул и медленно повернулся на спину, оказавшись между ног Марины.
Мокрое платье моей возлюбленной наполовину скрыло его искаженное лицо.
– Бульк, – выдавил он. Изо рта побежала кровь – черная и блестящая, как тушь.
Дождь уже не просто лил, он хлестал, как из бочки. Из огромной, разбухшей, бездонной бочки.
За спиной вновь послышалась какая-то возня, и я раздраженно обернулся. Дрожа и стуча зубами от холода, на лодку вскарабкивался Иван.
– Парень, не надо, – забормотал он, машинально слизывая кровь с раненой руки. – Ты что творишь? Ты что творишь?!
Мой взгляд упал на весло. Резким движением вырвав его из уключин, я поднял его над головой.