– Понятно, – кивнул Эмброуз.
Встретив его взгляд в зеркальном отражении, Конкордия не смогла сдержать усмешку.
– Так что успокойтесь, сэр, – промолвила она. – Время для этого было подходящее. И вы оказались подходящим мужчиной. Если бы этой ночью вы не проявили инициативы, я бы сама взялась за это, но, признаться, испытывала бы некоторую неловкость.
Эмброуз сзади подошел к Конкордии, положил руки ей на плечи и внимательно посмотрел на ее отражение.
– Как ты узнала, что я для тебя подходящий мужчина? – полюбопытствовал он.
Конкордия задумалась, не зная, в какие слова лучше облечь свои мысли. Не могла же она сказать ему о своей любви. Если она сделает это, его чувство вины станет еще сильнее.
– Я знала это, вот и все, – промолвила она, положив руку поверх его руки. – Ты мне с самого начала очень понравился.
Эмброуз крепче сжал ее плечи и наклонил голову, чтобы поцеловать Конкордию в ухо.
– И ты тоже сразу понравилась мне, – шепнул он перед этим.
– Правда? – восхищенно переспросила она.
Эмброуз удивил ее одной из своих редких улыбок, а затем выпустил из объятий и медленно направился к столу со спиртным.
– Только я все время повторял себе, что все дело лишь в том, что ты сидела на лошади передо мной… Вот так…
Конкордия медленно обернулась:
– Тогда ты испытывал… некоторое возбуждение, не так ли?
– Да уж, от тебя ничего не скроешь, – признался Эмброуз. – И я никогда не забуду того ощущения.
«Лучше прекратить этот разговор. – подумала Конкордия. – Женщина с независимыми взглядами не стала бы его продолжать.»
Плеснув бренди в два бокала, Уэллс поставил графин на место.
– Не стоит ли нам поднять тост за твой новый, просвещенный статус? За то, что ты получила потрясение и неплохой опыт?
– Ну конечно. – Она взяла у него бокал, испытывая чувство торжества.
Наконец-то она превратилась в женщину с опытом.
Эмброуз поднял свой бокал:
– За вас, Конкордия Глейд!
– И за вас, Эмброуз Уэллс! – Отпив глоток бренди, она опустила бокал и тут увидела валявшуюся на полу газету. – Кем бы вы ни были на самом деле.
Призраки вернулись в его глаза.
Подняв газету, Эмброуз долго смотрел на нее. Конкордия поняла: он читает статью о самоубийце.
– Кем он был? – спросила она.
– Моим отцом, – ответил он, не поднимая глаз.
– Ох, Эмброуз, я так этого боялась! – Приблизившись, она положила руку на его рукав. – Мне так жаль! Сколько лет тебе тогда было?
– Тринадцать. – Эмброуз сложил газету и аккуратно положил ее на стол.
– Боже мой! – Конкордия крепче сжала его руку. – Потерять отца в таком возрасте, да еще когда он умер такой ужасной смертью! Какой кошмар!
– Мой отец не совершал самоубийства. – Эмброуз сделал еще один глоток обжигающей жидкости. – Его убили.
Конкордия нахмурилась.
– Ты в этом уверен? – спросила она.
– Да. – Он отвернулся, высвободив свою руку. – Я был там, когда это случилось. И я был единственным, за исключением убийцы, кто знал правду.
– Эмброуз, ты должен рассказать мне, что тогда случилось!
Уэллс наградил ее каким-то странным, затуманенным взором.
– Это весьма неприятная история, – заметил он.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – пожала плечами Конкордия. – Но теперь, когда ты рассказал мне так много, я просто должна узнать остальное.
Эмброуз покрутил бокал между ладонями, явно увлекшись игрой света в хрустальных гранях. Она поняла, что он подбирает нужные слова, решает, что можно ей рассказать, а о чем лучше помалкивать.
– В тот вечер отец рано отправил меня наверх, – начал Уэллс. – И твердо велел мне не выходить из комнаты ни под каким предлогом. Он ожидал позднего гостя – человека, с которым имел деловые отношения.
– А твоя мать? – перебила его Конкордия. – Она где была?
– Моя мать умерла при родах, так что я ее никогда не видел, – объяснил Уэллс. – Отец так больше и не женился.
«Трагедия за трагедией.» – подумала Конкордия.
– Понятно, – сказала она.
– Отец весь день был очень расстроен и напряжен, – продолжал Эмброуз. – Я знал, что он переживает именно из-за того человека, который должен был его навестить, но даже предположить не мог, насколько опасен этот визит. Когда гость явился, я еще не спал. Услышав, что отец разговариваете ним, я встал с постели и вышел из комнаты. Там, в коридоре, притаившись в тени, я и слушал их приветствия. Затем они ушли в кабинет.
– А дальше?
– Началась ссора, ужасная ссора… Отец и его гость были партнерами – они создали какую-то незаконную финансовую схему. – Эмброуз покосился на газету. – Об этом пресса написала правду.