«Это Тримли почти бежит по кафельному полу в своих бальных туфлях.» – решил Эмброуз.
Быстро пройдя через раздевалку, Уэллс скользнул в первую парную. Похоже, нагреватель выключили еще несколько часов назад, когда бани закрывались, однако в парной все еще было жарко. На сверкающей белой плитке отражался голубоватый свет шарообразного светильника.
Пробежав мимо ряда стульев и лавок, которыми днем пользовались клиенты бани, Эмброуз приотворил другую дверь.
Газ в фонаре едва горел, однако и этого слабого света было достаточно для того, чтобы можно было различить в полумраке темные очертания большого квадратного бассейна в центре комнаты. Где-то в тени капала вода.
Эмброуз направился к противоположной стороне комнаты.
Он был уже на полпути к своей цели, как вдруг увидел, что в остывшей воде бассейна плавает тело.
Точнее, поначалу ему показалось, что это всего лишь мужское пальто, которое кто-то беспечно бросил в воду. Но тут же Эмброуз заметил белые, безжизненные руки, выглядывающие из рукавов пальто.
Из-под воды на Эмброуза смотрели мертвые глаза – почему-то смотрели с осуждением. Это были глаза Александра Ларкина.
Тут дверь в соседнее помещение с шумом распахнулась. Внезапный взрыв новых звуков нарушил зловещую тишину. Кто-то быстро побежал по кафельному полу. Это были не те шаги, что Эмброуз слышал несколько минут назад, он был в этом уверен. Как и в том, что кто-то пытается убежать.
Эмброуз увидел человека, огибающего глубокий бассейн и спешащего к сводчатому входу вестибюля. Уэллс бросился за ним. Но вдруг человек резко остановился, нелепо скакнул в бок и поднял руки вверх.
– Не стреляйте, – заговорил он, пятясь назад. – Прошу вас, пожалуйста, я никому не скажу, клянусь!
Эмброуз остановился и стал медленно продвигаться к кабинкам, что тянулись справа от него. Теперь он более четко видел человека, которого преследовал: худой, ссутулившийся от возраста и тяжкого неустанного труда. Судя по кепке и тяжелому, пропитанному водой фартуку, это был банщик.
Эмброуз узнал его – в банях этого человека прозвали стариной Генри.
– Боюсь, тебе сегодня не повезло – ты оказался в неподобающем месте и в неподходящее время, – раздался у сводчатого входа голос Тримли. – Не могу же я позволить, чтобы ты рассказал полиции, что видел, как я убиваю Ларкина, не так ли?
Тримли сделал несколько шагов по направлению к старине Генри. Висевшая у входа лампа осветила пистолет, который Тримли держал в руке. Он поднял оружие.
– Пожалуйста, прошу вас, не убивайте меня, сэр, – молил Генри.
Эмброуз шевельнулся, постаравшись издать тихий звук. Тримли напряженно замер, лишь глаза его забегали вокруг в поисках убежища потемнее.
– Кто здесь? – спросил он. – Покажитесь!
– Отпусти банщика, Тримли, – проговорил из темноты Эмброуз. – Он не имеет к этому делу никакого отношения.
– А-а, так это ты, не так ли? – Тримли устремил взор в сторону зашторенных кабинок. – Ты тот, кто увез девчонок из замка. Наконец решил завязать с нами деловые отношения? Что ж, за девочек мы готовы предложить тебе хорошую цену. Но и учительница нам, разумеется, тоже нужна. Мы не можем оставить ее в живых – она слишком много знает.
– Отпустите банщика – тогда поговорим, – настаивал Уэллс.
– Да что тебе дался этот чертов банщик! – с досадой воскликнул Тримли. – Он что, знает что-то важное?
Для таких типов, как Тримди, остальные люди представляли значимость лишь в том случае, если они могли помочь им в достижении каких-то целей. Самым же главным для них были деньги и власть.
– Можешь не сомневаться, – многозначительно промолвил Эмброуз, – что этот человек куда более важная персона, чем ты начинаешь догадываться.
Тримли искоса посмотрел на перепуганного банщика.
– Что-то мне с трудом в это верится, – пробормотал он.
Эмброуз оглядел горевшие повсюду лампы и решил привлечь в пользу своих доводов логику.
– Ларкин ведь никогда не рассказывал об этом человеке, не так ли? – спросил он.
– О чем ты говоришь?
– Думай головой, Тримли, – посоветовал Уэллс. – Почему, с твоей точки зрения, Ларкин позволял этому человеку приходить сюда по ночам и зажигать свет?
– Да он всего лишь обычный слуга! – бросил Тримли. – Зажигать свет – его обязанность.
– А ты не слишком хорошо знал Ларкина, не так ли? Было всего несколько человек, которым он полностью доверял, – продолжал говорить Эмброуз. – Полагаю, ты в их число не входил.
– Это неправда. – Тримли слова Эмброуза явно задели. – Ларкин считал меня своим партнером и доверял мне.