– Одну минуту, если вы не возражаете, – остановил он их тихим голосом.
Девочки послушно остановились и вопросительно посмотрели на него.
– Да, сэр? – спросила Эдвина.
– Насколько я понимаю, все вы жили в приюте, прежде чем вас отправили в замок? – спросил Эмброуз.
Казалось, в комнате, до этого мгновения наполненной солнечным светом, повисла темная туча. Лица девочек вмиг погрустнели.
– Совершенно верно, сэр, – едва слышно ответила Теодора.
– Вы все были в одном заведении? – полюбопытствовал Эмброуз.
– Да, сэр, – шепнула Феба.
– Прошу вас, сэр, не отправляйте нас назад в это ужасное место! – взмолилась Ханна, сжав руки в кулаки и прижимая их к бокам.
Ее глаза наполнились слезами.
– Мы будем очень-очень хорошими и послушными.
Губы Теодоры задрожали, Феба заморгала, Эдвина как-то вся съежилась.
Эмброуз почувствовал себя сущим чудовищем из волшебной сказки.
– Да что за ерунду вы говорите!
Услышав его слова, все явно удивились. Эмброуз напомнил себе, что ему еще не приходилось вести разговор с таким количеством женщин, к тому же совсем юных.
– Прошу извинения за свои слова. – Вынув из кармана носовой платок, он сунул его в руку Ханны: – Вытри глазки, девочка. Никто не собирается отправлять вас назад в приют.
– Благодарю вас, сэр. – Сделав элегантный книксен, Ханна заторопилась к двери.
Теодора, Эдвина и Феба поспешили вслед за ней.
– Еще один вопрос, – остановил их Эмброуз.
Четыре девочки замерли, как зайцы, оказавшиеся рядом с волком.
– Что за вопрос, сэр? – с трудом сглотнув, спросила Теодора.
– Я хотел бы узнать название благотворительной школы, в которой вы учились, прежде чем вас отправили в замок, – сказал Эмброуз.
Девочки задумались, словно все еще опасались угрозы, исходящей от Уэллса.
Наконец Эдвина решилась поднять глаза и ответить ему:
– Это заведение называется благотворительной школой Уинслоу для девочек.
– А ее адрес? – не унимался Эмброуз.
– Рексбридж-стрит, дом шесть, – ответила Феба.
У нее был такой вид, будто эти слова ее заставили произнести насильно.
– Это ужасное место, сэр.
Ханна справилась со слезами, но ее лицо побледнело как полотно.
– Мисс Пратт, директриса, наказывает всех, кто не подчиняется ее «золотым правилам для благодарных девочек», – она запирает их в подвал. Иногда она оставляет их там в темноте на несколько дней. Это так… так страшно, – пролепетала она.
«Этот подвал и был источником ее ночных кошмаров,» – понял Эмброуз.
– Ну, довольно, – объявил он. – Ни одну из вас не вернут в школу против вашей воли.
Туча, закрывавшая свет в столовой, растаяла как по мановению волшебной палочки. В комнату вернулся солнечный свет.
Девчушки быстро шли по коридору, их веселые звонкие голоса эхом отдавались от стен большого дома.
Оставшись один, Эмброуз снова сел за стол. Несколько мгновений он смотрел на стопку газет, а потом потянулся за «Таймс».
Лишь через несколько мгновений Уэллс понял, что его любимая столовая для завтраков, место, в котором он всегда чувствовал себя так уютно и спокойно, вдруг стало каким-то непривычно пустым.
Глава 17
В начале четвертого Конкордия ощутила ставшее уже знакомым волнение. Оторвавшись от списка меню, который собиралась передать миссис Оутс, она подняла голову и увидела на пороге библиотеки Эмброуза. Одной рукой он прижимал к себе какой-то ящичек.
– Ах, это вы, сэр. – Отложив листки в сторону, Конкордия взглянула на молодого человека из глубины уютного кресла-качалки. – Я составляла список свежих фруктов и овощей, которые я хочу попросить миссис Оутс включить в меню. Почему вы так поздно? Сказали, что вам надо всего лишь навести кое-какие справки, а задержались на несколько часов.
– Я думал, что ты будешь заниматься с девочками до моего возвращения. – Эмброуз прошел через библиотеку и уселся за свой стол. – Где твои ученицы?
– Я отправила их на экскурсию по теплице в сопровождении мистера Оутса, – объяснила Конкордия. – Думаю, это куда полезнее, чем мои уроки ботаники, как бы я ни старалась.
– Не сомневаюсь, что ему это задание по душе. – Эмброуз поставил ящик на стол. – Оутс испытывает настоящую страсть к садоводству.
– Это очевидно. – Конкордия наблюдала за Эмброузом. – Итак? Чем ты занимался все время, что тебя не было дома?
– Среди прочего я порасспрашивал кое-кого на улице, где жила миссис Джервис, – ответил Эмброуз.
Конкордия мгновенно обратила внимание на то, что он говорил о миссис Джервис в прошедшем времени.
– Стало быть, она точно мертва? – спросила она.
– Ее тело выловили из реки около шести недель назад, – ответил Эмброуз. – Власти сочли, что миссис Джервис покончила жизнь самоубийством.
– Если это и в самом деле было убийство, то оно произошло как раз в то время, когда исчезла мисс Бартлетт, – заметила Конкордия.
– Очевидно, Ларкин или его партнер использовали документы в конторе миссис Джервис, чтобы найти мисс Бартлетт замену.
Конкордия судорожно вцепилась в ручку кресла.
– И это была я… – прошептала она.
– Да, – кивнул Эмброуз. – Получив эту информацию, я нанес визит в одно заведение, расположенное на Рексбрйдж-стрит.
– В благотворительную школу, где жили мои ученицы? – переспросила Конкордия. – А зачем ты пошел туда? – От волнения она почти оцепенела. – Надеюсь, ты не собираешься вернуть девочек в это чудовищное место? Потому что если это так, то я должна тебе сказать, что об этом и речи быть не может. Если мы с девочками надоели тебе, то так и скажи: мы немедленно уйдем отсюда. Но я не могу позволить, чтобы…
– Да, Боже мой, с чего ты взяла! – Эмброуз поднял руку, чтобы остановить ее. – Я уже прошел через это с твоими ученицами сегодня утром. Ни одна из них не вернется в благотворительную школу для девочек Уинслоу против ее воли, даю тебе слово.
Конкордия облегченно вздохнула.
– Я же понимаю, что мы тут мешаем, нас же так много.
– Дом большой, – остановил ее Эмброуз. – Места хватает всем.
– Спасибо тебе… Уинслоу – это ужасное место, страшное… Думаю, что современные тенденции в обучении и воспитании никак не коснулись директрисы школы мисс Пратт, а работники этого заведения – сплошь изверги. Именно там у Ханны начались ее ночные кошмары.
– Я все знаю о заточении в подвал.
– Такое ужасное наказание! Как только вспомню об этом, мне сразу хочется придушить эту мисс Пратт! – горячо проговорила Конкордия.
– Я не виню тебя за это, – понимающе произнес Эмброуз. – А теперь, если не возражаешь, может, вернемся к более насущным делам?
– Да, разумеется. – Сложив руки на коленях, Конкордия внимательно посмотрела на него.
– Итак, потолкуем о моей экспедиции на Рексбридж-стрит. – Откинувшись на спинку стула, Эмброуз вытянул вперед ноги, а руки закинул за голову. – Утром мне вдруг пришло в голову, что благотворительная школа – это единственное, что объединяло девочек.
– Да, ты прав, – согласилась Конкордия. – Это связь в некотором роде, не так ли?
– Да, – кивнул Уэллс. – И вот, учитывая это, я сегодня прогулялся по Рексбридж-стрит.
– А ты заходил в школу?
– Нет. – Эмброуз отрицательно помотал головой. – Я не мог придумать подходящего повода, а обращать на себя внимание мне не хотелось.
– Понятно, – кивнула Конкордия. – Но, надеюсь, ты не собираешься проникнуть туда ночью – как в контору миссис Джервис?
– Это не исключено, – заметил Эмброуз задумчиво. – Но в доме слишком много людей, а я рискую заблудиться и забрести не в тот коридор, в который нужно. Вдруг я разбужу кого-то из девочек или работников, которые могут не спать в это время.
– Совершенно верно.
Эмброуз задумчиво посмотрел на нее.
– Ты же говорила, что хочешь принимать участие в расследовании, – напомнил он. – Тебя следовало понимать буквально?