Я сел сзади всех, хотя меня приглашали пройти вперед; Драго махал мне рукой, но я отказался, сделал вид, что стесняюсь. Людям вроде меня в этих комнатах для заседаний всегда неуютно. Кажется, того и гляди заедешь локтем в окно и выбьешь стекло. И стул мне попался скрипучий. Я пересел на скамью у стены, тем самым еще больше отдалившись от собрания. Это произвело плохое впечатление. Иванчев сделал мне замечание, что не следует-де отрываться от коллектива, и велел пройти вперед. Я подчинился. Драго удовлетворенно потер руки, хлопнул меня по спине и шепнул на ухо, что карпа уже раздобыли, а к нему — бутыль белого домашнего вина. Мне хотелось отодвинуться, потому что от него разило водочным перегаром, но он упорно гудел в самое ухо, словно жук, задавшийся целью непременно влезть в эту замеченную им дырку.
— Злата еще и утку зарезала. Имей в виду, если не придешь…
Я смотрю в окно, вслушиваюсь в грохот на заводском дворе. Постепенно нервы мои успокаиваются. Еще не все пропало, раз есть люди, которые делают что-то полезное. И может быть, во имя того, что делается за этими стенами, надо стерпеть сейчас. И карпов есть, и уток резать, и белое вино лить рекой… Что из того?
— Товарищи, — слышу я голос Иванчева. — Мы с вами плетемся в хвосте. Только у нас еще не создана бригада коммунистического труда.
Время от времени я вздрагиваю от резких звуков, которые долетают из кислородного цеха, но Иванчев все больше завладевает моим вниманием. Этот ражий детина, около двух метров ростом, с длинными ручищами, широким скуластым лицом, грубо отесанный, но крепко сбитый, напоминает мне могучий паровой молот. Все на него глядят, плененные его огромной физической силой. Он этим явно смущен, но продолжает поучать нас. И я невольно начинаю соглашаться с ним.
Иванчев прерывает свою речь и говорит:
— А теперь будьте особо внимательны!
И начинает читать с листочка. Пунктов много. Из них следует, что нам нужно ритмично и с высоким качеством выполнять производственный план на сто один процент. Сократить до минимума поломки и простои, экономить горючее, повышать квалификацию.
— Конечно, — подает голос Драго, — от обещаний голова не заболит.
Иванчев останавливается, спрашивает:
— Ты что этим хочешь сказать? Даем обещания не думая?
— Как можно, товарищ Иванчев, ничего такого я не говорил!
— …Каждый член бригады, — продолжает читать Иванчев, — должен участвовать в занятиях политпросвета, проводимых партийной организацией. Ежедневно читать газеты, а наиболее важные статьи обсуждать коллективно. Подписаться на газету «Работническо дело» и журнал «Техника». Активно участвовать в общественной жизни завода. Не допускать неблаговидных поступков и вне его…
— Это очень важно!
— …Два раза в месяц, — читает дальше Иванчев, — организовывать коллективные просмотры художественных фильмов и потом обсуждать их. В течение сезона дважды побывать в театре, провести три совместные экскурсии на исторические объекты и крупные стройки. Активно участвовать в художественной самодеятельности, физкультурных мероприятиях и работе Добровольного общества содействия обороне. Отдать по восемь часов добровольного труда очистке и озеленению территории завода. Каждый член бригады обязуется без отрыва от производства овладеть второй профессией.
— Гляди-ка, это важно!
— Все здесь важно, Драгомир!
— Да, конечно.
— Читай, товарищ Иванчев! Не обращай на него внимания.
— Нечего больше читать. Я закончил.
— Уже?
— Хватит пока и этих пунктов.
— А я думал, что еще есть, — с сожалением говорит Драго. — Почему нет еще каких-нибудь пунктов?
— Этих тоже немало.
— И то правда, надо только взяться как следует.
Иванчев сложил листок, спрятал его в левый карман рубашки. Из правого достал блокнот и химический карандаш. Потом объявил, что мы можем высказываться. Меня охватило беспокойство. Поднялся Драго. Слышу, как он говорит, словно принося себя в жертву:
— Кому-то ведь надо задавать тон. Я, конечно, не возражаю против этого почина. Мы даже опоздали. Но лучше поздно, чем никогда.
Злата окинула его сонным взглядом. Вижу, что глаза ее закрываются сами собой.
Драго продолжает:
— Повысить уровень производства и овладеть еще одной профессией, конечно, исключительно важно, товарищ Иванчев!.. Но почему ни словом не упомянуто о моральной помощи отстающим? Предлагаю включить такой пункт, хотя и без того их немало. Предлагаю также принять в почетные члены нашей бригады товарища Германа Степановича Титова и переписываться с ним, как это делает бригада из кислородного цеха.