Я сел в машину, даже не оглянувшись на Виолету. Склонясь к замку, она все никак не могла отпереть его своим огромным ключом. Рванул с места и, мчась на бешеной скорости, переполошил весь район.
20
Никогда я не питал дурных намерений в отношении Виолеты. Даже в мыслях не позволял себе оскорбить ее. Она не вахтерша, козыряющая мне, не та пышнобедрая особа с бензостанции, на которую все засматриваются. Не похожа она ни на одну женщину в нашем городе. Как в прошлые годы, так и сейчас Виолета держит меня на расстоянии. Она не сказала, где была весь этот месяц, с кем встречалась, что делала. Все это мне очень интересно, но я не спрашиваю, чтобы не оскорбить ее. Да и нет у меня никакого права задавать подобные вопросы.
Она же молчит, не говорит ни слова. Рассказывают, что она пришла на завод, открыла библиотеку и начала работать, будто ничего не произошло. И люди ничего ей не сказали: многие думали, что она была в отпуске. Жизнь пошла по-старому.
Но есть пара глаз, которая взирает на все с башни закона. Уже на другой день после того, как Виолета появилась в библиотеке, Гергана вызвала ее к себе. О чем они там говорили, не знаю, только Виолета осталась в библиотеке. Другие, возможно, даже внимания не обратили на этот факт. Я же долго не мог прийти в себя от изумления. Я вдруг увидел совсем иную, незнакомую мне доныне, человечную Гергану. И мысленно поблагодарил ее за содеянное добро.
На вопрос, почему она бросила работу, Виолета отвечала, что и не думала бросать. Просто взяла отпуск за свой счет, чтобы уладить кое-какие дела в Софии. Вот так, и больше ничего.
Гергана мне потом сказала:
— Мы с ней обо всем договорились. Оформила ей отпуск без сохранения содержания. К чему устраивать цирк?
Поведение Герганы восхитило меня, но я решил все же не забывать и об осторожности. В конце концов сейчас ко всем относятся по-иному: мягко и демократично. Так и должно быть. Однажды, вернувшись из рейса, я сказал Иванчеву:
— Знаешь, надо бы нам пореже встречаться, а то еще пойдут разговоры, будто мы используем помещение автобазы для пьянок. Мы-то, конечно, не пьяницы, да ведь на всякий роток не накинешь платок.
— Что это, и ты с чужого голоса запел? — сердито спросил он.
— Наш с тобой голос, товарищ Иванчев, очень многим слышен. В самом деле, зарвались мы. Хватит, надо подать пример другим.
Иванчев долго молчал, потом отпихнул корзину с «ампулами», сказал:
— Что было, то было!
Какой именно он вложил в это смысл, я не уловил. Только почувствовал, что он рассердился: явно воспринял мое предположение, как обвинение в том, что это он толкнул меня в бездну порока. Я за последнее время начал спиваться, а он, дескать, виноват. Так, в общем, получалось. А у меня и в мыслях не было обвинять его. Наши выпивки были всего-навсего летним развлечением, как это зафиксировала позднее на своих скрижалях Гергана.
Так или иначе, но мы с Иванчевым гораздо реже стали встречаться после работы. Как-то он мне припомнил тот наш разговор:
— Из-за какой-то юбки ты меня обвинил в пьянстве. Но ты не прав.
— Из-за какой юбки?
— Сам знаешь.
— Нет, не знаю. Ты кого имеешь в виду — Гергану или Виолету?
— Обеих.
— Обидеть хочешь?
— Ну, тогда выбирай любую.
Я и в самом деле рассердился. А чтобы выяснить отношения, мы отправились в забегаловку. И выяснили — он имел в виду Виолету. Он даже шептал мне на ухо, чтобы я от нее не отступался.
— Она порядком запуталась, а вообще славная… Ну, что поделаешь, бывает, браток! С каждым может случиться…
Из этих слов можно было заключить, что он меня подозревает в чем-то дурном по отношению к Виолете. Я начал его разубеждать. Он напустил на себя серьезный вид:
— Чего кипятишься? Где вода текла, там и будет течь.
Это меня совсем взбесило. Не будь мы такими друзьями, рассорились бы на веки вечные. Мы крепко повздорили, но в конце концов, как водится между друзьями, помирились.
Это произошло в то время, когда я все еще ждал, что Виолета даст мне о себе знать. А она молчала. Не появлялась на автобазе даже для того, чтобы сменить книги. В мастерской вот уже два месяца валялись какие-то романы для школьного возраста. Приходилось с их помощью заниматься самообразованием. Тем не менее я предчувствовал, что Виолета скоро появится.