Он с тоскливой болью вспомнил, как Изабелл присоединялась к ним, чтобы помочь в работе. Они с отцом обменивались шутками, а Рик выступал в роли невозмутимого слушателя.
По вечерам они с Изабелл совершали долгие прогулки. Марни — смешной вислоухий щенок с прямыми передними лапками — трусила рядом с ними.
Несмотря на теплую одежду, Изабелл всегда мерзла, потому что северный ветер дует в Сипорте даже в августе. Она прижималась к нему, утыкалась холодным носом в его шею и встречала поцелуи теплыми, как весенний дождь, губами.
Три восхитительных лета они провели в Сипорте. Рик жил над лодочной мастерской отца, в которой он работал, чтобы оплатить учебу. Так как Изабелл получала стипендию и могла не работать ради денег, она стала волонтером в летней школе для детей-инвалидов.
Каждый день они много работали, а вечера проводили у него, у нее или на побережье. Теперь Рик понимал, каким прекрасным было то время.
Завязывая галстук, он бросил взгляд на фотографию Клои, стоявшую на столе. Она — дочь старшего партнера компании, недавно окончила университет. У нее плавная, скользящая походка, сногсшибательные туалеты и безупречная прическа. Она положила глаз на Рика при первой встрече, и ее влюбленность приятно щекотала его самолюбие.
Теперь Клои хочет выйти за него замуж.
Разве мужчина, намеревающийся жениться, может мечтать о своей старой любви?
Он знает, почему у него появились такие мысли. Изабелл — дело, которое он не довел до конца. Столкнувшись с ней в доме Клои, он хотел сообщить ей о помолвке, но она сбила его с толку. Так как Изабелл не живет в Портленде, она вряд ли могла прочитать объявление, напечатанное в газете. Ему бы не хотелось, чтобы о его предстоящем браке она узнала бы от какой-нибудь подруги-сплетницы.
Почему Изабелл искала повод к ссоре? Как она могла принять проявление интереса за оскорбление?
В конце концов, это не важно. Вероятно, Изабелл безразлично, что он женится, и поэтому он сам скажет ей. Пусть злится, сколько хочет: он отнесется к этому как мужчина и между ними все будет кончено.
Рик заглянул в книгу для записи деловых встреч. Днем у него слушание в суде, но потом он свободен. Поехав на побережье, он одним ударом убьет двух зайцев: найдет Изабелл и сообщит ей новость, а потом заедет к отцу. Их размолвка длится слишком долго.
Доставая из холодильника молоко для каши. Рик почувствовал, что его охватывает нетерпение.
Это вполне понятно: он давно не был на побережье.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Ваша собака лаяла целый день! — объявила миссис Пагхилл, как только Изабелл вошла в дом.
День выдался долгим и трудным. Вопреки обыкновению, ее ученики были просто невыносимы. Вероятно, возбудились от пончиков, которыми чья-то любящая мамаша угостила их утром. Одна маленькая девочка решила показать друзьям свою любимицу — крысу, которой удалось сбежать во время перемены, и понадобился час, чтобы найти и изловить ее. Какой-то мальчик принес горн и, не отличаясь музыкальностью, затрубил так, что вся школа была поднята по пожарной тревоге. Добавьте к этому звонок обезумевшей Хизер, умолявшей Изабелл снова приехать в Портленд, чтобы оказать ей поддержку, и раздраженную директрису, готовящуюся через две недели разрешиться двойней, и вы поймете, какой это был день.
— Я ничего не слышу, миссис Пагхилл, — возразила Изабелл, не обращая внимания на заглушенное «гав, гав, гав», доносившееся из-за закрытой двери.
— Мадам Гортенз пророчит, что заболеет мое любимое существо, и это, несомненно, произойдет, потому что ваша собачонка сводит с ума бедняжку Игнаца, — заявила миссис Пагхилл. Престарелый пудель, спрятавшийся за толстыми щиколотками хозяйки, подтвердил свое нервное состояние хриплым ворчаньем. — Что случилось с вашей собакой?
— Хороший вопрос, — пробормотала Изабелл, хотя ей казалось, что она знает ответ. Боясь выпустить Марни во двор, так как забор больше не был для нее преградой, Изабелл заперла ее в квартире. Бедняжке, несомненно, хотелось погулять по травке. — Она больше не будет лаять, — пообещала она, решительно закрывая за собой дверь.
Изабелл ожидала, что Марни, испытывая потребность отправить естественные надобности, с нетерпением ожидает ее у запертого лаза. Однако собака сидела на столе.
Увидев Изабелл, она тявкнула.
— Ты ужасно ведешь себя, — сказала Изабелл, положив сумку и стопку книг на маленький столик у двери. — Перестань терзать уши миссис Пагхилл. Из-за тебя нас выселят. Придется, наверное, показать тебя хорошему собачьему психиатру!
Лампочка на автоответчике мигала. Протянув руку, чтобы нажать кнопку, Изабелл увидела на столе свою щетку для волос и губную помаду.
— Как они попали сюда? — удивилась она.
Сообщение было от Рика: «Изабелл, мне нужно встретиться с тобой. Буду около четырех».
И больше ничего. Вполне в его духе: отдать приказ и ожидать, что она подчинится. Ей следует сесть в машину и уехать. Она не имеет ни малейшего представления, для чего ему понадобилось встретиться с ней, и ее это совершенно не интересует.
Ну, может быть, чуть-чуть.
Изабелл посмотрела на часы. Пять минут пятого. Мысль о том, чтобы сбежать до появления Рика, казалась ей все более заманчивой.
Словно догадавшись, о чем она думает, Марни тявкнула и носом подтолкнула щетку к Изабелл. Губная помада покатилась по столу. Изабелл успела поймать ее и задумчиво посмотрела на позолоченную трубочку. Затем она перевела взгляд на щетку для волос. Все это выглядит так, словно Марни поняла сообщение Рика и хочет, чтобы она прихорошилась перед его приходом!
— Нет, пожалуй, психиатр нужен мне, — пробормотала Изабелл, глядя на дверь. Миссис Пагхилл никогда не звонила в звонок, предпочитая колотить в дверь, словно отряд полиции нравов. Марни спрыгнула со стола и, прежде чем Изабелл подошла к двери, уже стояла на задних лапах, вытягиваясь всем телом так, будто хотела посмотреть в «глазок».
Вздохнув, Изабелл открыла дверь.
Марни подпрыгнула, и Рик подхватил ее.
— Привет!
Изабелл смотрела на него, испытывая сильное желание приказать, чтобы он отпустил ее собаку и ушел. Ее пугал предстоявший разговор, хотя она не знала, о чем пойдет речь.
— Ты живешь недалеко от отца, — заметил Рик.
— Всего в нескольких кварталах, — подтвердила Изабелл.
— Я не знал.
— Потому что ты не был у него… уж не знаю сколько лет.
— Ты несправедлива. Я пытался поговорить с ним, но он все еще сердит на меня за то, что я… — Рик умолк, решив, вероятно, не упоминать о причине. Она известна ему, Изабелл, всем. — Поэтому я здесь, Изабелл. Могу я войти?
К ним подошла миссис Пагхилл.
— Надеюсь, вы пришли, чтобы забрать эту несносную шавку, — заявила домовладелица, подперев кулаками объемистые бедра. — Она лаяла целый день. Игнац до сих пор не может прийти в себя. Ему плохо. Все, как предсказала мадам Гортенз.
Пудель, появившийся в дверях, зарычал, оскалив желтые зубы.
Марни тявкнула. Рик вопросительно посмотрел на Изабелл, которая пожала плечами. Она не хотела разговаривать с ним в присутствии миссис Пагхилл. Схватив поводок Марни, она сказала:
— Давай прогуляемся.
Изабелл права: он действительно давно не был в Сипорте, думал Рик, вдыхая соленый морской воздух. Пронзительные крики чаек и шум волн, разбивавшихся о каменистый берег, создавали нескончаемую симфонию небольшого приморского города.
Идя рядом с Изабелл, Рик думал о том, что прежде он обнял бы ее за плечи или она взяла бы его под руку. Сейчас его руки засунуты глубоко в карманы джинсов, и Изабелл держится от него на расстоянии полуметра. Если кто-то из них случайно нарушал дистанцию, статус-кво немедленно восстанавливался.
Они прошли мимо обветшалого серого дома. В цветочных горшках пламенели желтые и оранжевые настурции, свежий ветер раскачивал головки ромашек, зеленая листва лаванды серебрилась на фоне старого забора, который когда-то был покрашен белой краской. Отец живет в квартале отсюда, подумал Рик. Ребенком он часто проезжал на велосипеде мимо этого дома.