Сквозь звенящую тишину столь близкого, хоть и не реального конца прорвался голос Игоря. Его рука, крепко державшая мою, потянула меня назад.
Я вихрем ворвалась в реальность. Меня тут же вырвало остатками ужина и кровью от прокушенной губы. Отдышавшись и собравшись с мыслями, сквозь мокрую от пота чёлку я посмотрела на Екатерину Павловну. Она прекрасно знала, где я побывала и что увидела. Знала не потому, что видела вместе со мной, а потому что знала всё ещё задолго до меня.
— Как вы посмели? — со злостью выплюнула я.
— Я не могла тебе рассказать. Не имела права вмешиваться в…
— Где он? — перебила я.
— О чём вы вообще? — Игорь, придерживавший меня за плечи, чтобы я не упала в собственную рвоту, вмешался в разговор.
— Где он? — Я повторила вопрос, повысив голос. Екатерина Павловна тяжело опустила веки.
— Углич, — тихо ответила она. — Он в Угличе. Но ты…
— Вон отсюда! — закричала я. Екатерина Павловна поджала губы и удалилась. Я слышала, как хлопнула за ней входная дверь.
— Помоги мне, пожалуйста, встать, — обессиленно попросила я. — Я тебе потом всё расскажу, хорошо?!
После пятнадцатиминутного душа и чашки крепкого кофе, я легла в постель. Игорь присел рядом, терпеливо ожидая моего рассказа. Он чувствовал то же, что и я, но не знал, как это интерпретировать. Я и сама этого не знала.
Я снова ходила по замкнутому кругу, всё повторяя и повторяя собственные ошибки, снова чувствовала себя дурой, поверившей отпетому лжецу, обманывавшему меня неоднократно.
— Я понимаю, почему он тебе не рассказал, — ответил Игорь, немного обдумав рассказанное мною. — Я бы на его месте поступил бы так же.
— Я видела его смерть! Я оплакивала его! И умерла рядом с ним! Думаю, я имела и имею право об этом знать! — возразила я.
— Имела, конечно, и с этим никто не спорит. Но и он имел право об этом умолчать.
— Я что-то не пойму, ты на его стороне или на моей?
— Я всегда на твоей стороне, но ты часто судишь строго и упрямо не признаёшь, что на всё есть причины.
— Плевать я хотела на его причины! — огрызнулась я. Кто бы мог подумать, что Игорь, мой Игорь, примет сторону Кости. Это что была мужская логика, том второй? — Вообще я спать хочу! Потуши за собой свет, когда будешь уходить!
Отвернувшись от него, я закрыла глаза. На самом деле я не хотела спать, а просто хотела остаться наедине со своими мрачными мыслями. Мне не хотелось признавать, что Игорь был прав. Поставив себя на место Кости, я и представить себе не могла, как бы я смогла о таком рассказать.
К тому же мне было стыдно, что я так повела себя с Екатериной Павловной. Она же не была виновата в том, что Костя так поступил. Была ли она участницей тех событий, или сам он ей рассказал, но это было только между мной и им. Она всего лишь старалась в это не вмешиваться.
Следующие несколько дней я всё время только и думала о том, что теперь делать с тем, что узнала. Я видела свою смерть, чувствовала, как кровь вытекает из меня вместе с жизнью. Это не испугало меня в отличие от чувства безысходности и бессмысленности в таком пустом конце. Да, я боролась, но я проиграла, и это не давало мне покоя.
Но больше всего мне не давали покоя слова Витольда про то, что у меня ещё будет возможность сделать правильный выбор. Они подобно плесени въелись в меня, направляя все мои мысли на поиск этого заветного выбора.
В пятницу вечером я украдкой собрала пару вещей в рюкзак и тихонько спустилась в гараж. Игорь вернулся из командировки очень уставшим. Пока он принимал душ, у меня было небольшое окно для побега. Врать любимому человечку было, конечно, не хорошо, но я и не врала, а просто подло и трусливо решила всё сделать за его спиной.
Застегнув шлем, я села на мотоцикл и повернула ключ. Раздался щелчок, но двигатель не завёлся даже после четвёртой попытки.
— Что ж такое? — пробормотала я, снимая шлем.
— Должно быть свечи барахлят. Ты давно их проверяла?
Выйдя из-за машины, Игорь показал зажатые у него в руке свечи зажигания. Мокрые волосы небрежно были зачёсаны назад, а футболка влажной.
— Далеко собралась? — как бы между прочим спросил он, перебирая в руке мои свечи.
— Хочу смотаться домой ненадолго, — соврала я.
— Могла бы и постараться. Ты умеешь врать лучше. — Сделав несколько шагов ко мне, Игорь остановился и скрестил руки на груди. — Ну что? Попробуешь ещё раз?
— Отдай свечи! Ты меня задерживаешь! — потребовала я, разозлившись.
— Зачем тебе свечи, если у тебя пустой бензобак?! — ответил он, указав на разливающийся по полу гаража бензин. Я подбежала к мотоциклу, но бак был уже пуст.
— Ах, ты ж маленький… — Игорь сверкнул глазами, и шины на моём мотоцикле лопнули.
— Прекрати! — закричала я.
— А ты прекрати делать что-то за моей спиной! Мы теперь единое целое и по твоей воле, кстати говоря! Или ты забыла?
Напоминание об этом охладило меня до минусовой температуры. Игорь был уязвлён, и мне стало стыдно. Я приняла решения для себя, совершенно не подумав про него, и это после всего, через что мы вместе прошли.
— Прости, — опустив глаза, прошептала я, удивив больше себя, чем его. — Я сглупила! Я не хотела… Не знаю!
Пристыжено покраснев, как подросток, я прислонилась к мотоциклу. Устало выдохнув, Игорь прислонился рядом. Небрежным движением руки он заправил уже подсохшие волосы назад.
— Я улажу дела на работе, и мы вместе поедем, договорились? — Я кивнула, всё ещё просверливая взглядом дырку в мокром от бензина полу. — А теперь идём спать, — взяв меня за руку, Игорь потянул меня в дом. — Кстати, я оценил твои извинения, — хитро добавил он.
Я засмеялась. Игорь был эмпатом, поэтому он всегда чувствовал всё, что и я. С одной стороны, это было удобно, когда объяснять было сложно или просто лень. Но с другой стороны, это делало меня уязвимой перед ним, открытой книгой в свободном доступе, что далеко не всегда мне нравилось.
Игорь, как и говорил, закрыл все рабочие вопросы в ближайшую неделю, а я выпросила отпуск, но накануне отъезда мы традиционно поругались: видите ли он собирался ехать на машине, оставив мой мотоцикл дома.
В этом он, конечно, был прав, но для меня было жизненно необходимо поспорить с ним. В конечном итоге, оказавшись в постели, спор решился в его пользу. Банально, конечно, но так уж мы были устроены, наверное.
Любуясь каждым изгибом его стройного тела, я в который раз восхищалась его красотой, достоинством каждого движения, задумчивостью разноцветных глаз, внутренней силой. Если бы я была художником, то рисовала бы его днями и ночами.
— О чём думаешь? Судя по выражению лица, о чём-то приятном. — Я улыбнулась и закурила. Игорь уже давно смирился с тем, что я везде разбрасывала пепел и окурки.
— Просто наслаждаюсь моментом, — окидывая его томным взглядом, ответила я, и он нахмурился.
Знаю, что он хотел сказать: что я пессимист, что слишком близко всё принимаю к сердцу и прочее в таком роде. Но я видела далёкое прошлое, видела чучела двоедушников в особняке и смерть невинной Вари в настоящем, похороны Нади в воспоминаниях Игоря и его скорбь по ней, и если будущее мерещилось мне в мрачных тонах, то на это у меня были причины.
— Не говори ничего, — прошептала я, не желая думать и говорить о чём-то серьёзном или неприятном. — Давай помолчим! Просто обнимай меня крепко-крепко!
Глава 3. Правда и ничего кроме правды.
Углич — небольшой провинциальный городок в Ярославской области, являлся одним из городов Золотого кольца. Дорога до него была не столько долгой, сколько скучной. Игорь выгнал меня на заднее сидение, потому что, как он выразился, от моих вонючих сигарет у него глаза вылазили из орбит.
Север всё время скулил и лаял. Его пришлось взять с собой, так как Федя, мой домовой, и так был перегружен хлопотами по новому дому и заботой о кошках.
Игорь же вообще говорил, что мои питомцы все были в меня и так же профессионально выносили ему мозг. Однако, несмотря на это, он оборудовал для кошек место под лестницей всякими драпками и лежанками. Даже поставил там для них большое искусственное дерево, чтобы им было веселее. Но веселее всего для них всё равно было драть диван и вообще всю мебель в доме.