Я приняла горячий душ и переоделась. Здесь осталось много моих тёплых вещей, что сейчас было как нельзя кстати. Перекусив остывшими чебуреками, взятыми мною из Сосоновки, и выпив две чашки горячего чая, завалявшегося на полочке в кухне, я с тоской посмотрела на пустые миски своих питомцев.
— Ничего, завтра я вас увижу! — эта мысль меня согрела, и я быстро уснула, даже не разложив диван.
Новый день начался рано и стремительно. Дел было много. Быстренько позавтракав пирожком с капустой и кофе в забегаловке за углом, я помчалась к родителям.
— Мои малыши! Как же я скучала! — Всё моё внимание было направлено на Соню с её бешеной малышнёй и Севера. Последний, кстати, очень вырос за время моего отсутствия, что, скорее всего мне просто казалось, потому, что я очень долго его не видела.
Обменявшись с отцом долгим взглядом, наводящим на такой же долгий разговор, я решила, что сегодня было бы проще начать тридцатилетнюю войну, чем поговорить о том, о чём рано или поздно всё равно придётся.
Маме пришлось наврать, что у моего крёстного были уникальные способности к лечению народными средствами, что собственно и стало причиной удивительного заживления ожёга на моём лице. Хотя это было не совсем так: небольшой едва заметный след всё же остался.
Первым после родителей о моём возвращении в город узнал Саша, мой давний сосед. Мы столкнулись в супермаркете, как раз когда я пускала слюни на свежую выпечку. Пригласив его попить чая с купленым по случаю встречи маленьким бисквитным тортиком, я нервно скрипела стулом в ожидании новостей, но Саша сказал, что после моего отъезда не происходило абсолютно ничего связанного с Орденом, разве что некроманты и перевёртыши попадались на глаза, то в одном конце города, то в другом.
Про Игоря я не стала спрашивать, хотя и видела, что Саша ожидал такого вопроса. Я промолчала не потому, что язык не поворачивался, а потому что это было только между мной и Игорем, и если и спрашивать, то только у него самого.
Вечером мы с Севером пошли навестить Екатерину Павловну, прихватив остатки тортика. Её сменщица в киоске сказала, что у неё выходной, и я решила прогуляться до прачечной. Ребята, судя по всему, уже разошлись, и она наводила после них порядок со своим новым помощником Костей.
Я зашла тихо, поэтому они меня не заметили. Так странно было видеть их, наблюдать, как они ставят на место старый котёл, собирают разбросанные угольки. Сразу столько воспоминаний нахлынуло, я даже улыбнулась. Кажется, я совсем недавно была здесь с Костей на посвящении. Даже странно, что было это более года назад.
Север вломился в дверь весь в снегу и с громким лаем побежал к Косте. Он тоже скучал за ним.
— Дружище, а ты здесь откуда? — засмеялся Костя и оглянулся. Встретившись с ним взглядом, мне на секунду показалось, что сейчас он перестанет улыбаться, но его улыбка стала ещё шире, и появились ямочки на щеках, а глаза засветились теплотой.
Два широких шага, и я уже была в крепких жилистых руках Кости. Приятно-то как! Екатерина Павловна не смогла сдержать слёз, а я только чудом удержала свои. Тишины едва хватило, чтобы попить чая, потом посыпались вопросы. Мне, наверное, раз сто пришлось повторить, что у меня было всё более менее хорошо.
После того, как они подтвердили слова Саши про затишье в городе, я рассказала им про стаю двоедушников, о которой узнала во время своего пребывания в Сосновке. Эта новость их весьма впечатлила, хотя и встревожила немного, ведь если слухи о том, что у нас происходило, распространялись всё дальше, значит, происходящие начинало приобретать глобальный характер.
— Ты уже виделась с Игорем? — осторожно спросила Екатерина Павловна, когда тема стаи была исчерпана.
Я со свистом втянута в себя воздух, что-то мне стало как-то его мало. Потянувшись за сигаретами, я поджала губы.
— Ниночка, да ты что? — ахнула Екатерина Павловна. — Он даже не знает, что ты вернулась?
— Я же только вчера приехала! — я пошла в оборону, разводя руками в стороны и пряча глаза.
— Ты должна ему позвонить!
— Екатерина Павловна, не надо! — вмешался Костя. — Нина лучше знает, что ей делать!
Екатерина Павловна возмущённо выкатила глаза, но промолчала. Наверное, пришла к тому же выводу, что и я: у Кости были свои причины поддерживать меня в не столь быстром воссоединении с Игорем.
Однако реакция Екатерины Павловны заставила меня задуматься о том, всё ли у него было хорошо. Я, конечно, была уверена в том, что я почувствовала бы обратное через мою с ним связь, но в то же время я так долго и успешно блокировала её последние три месяца, что уже не могла с уверенностью это утверждать.
— Как он вообще? — сипло спросила я.
— Лучше, чем был, — ответила она. — Когда ты уехала, в нём что-то погасло. Он стал снова хмурым и угрюмым, молчаливым и практически не общался с нами. Я даже начала беспокоиться за него, но он как-то справился и более менее снова пришёл в себя.
Её слова меня огорчили, хотя, если признаться, чего-то подобного я ожидала, вот только это всё равно было больно слышать. И умом и сердцем я понимала, что наша с ним история будет написана заново, потому что продолжить с того же места, где мы остановились было просто невозможно. Но так же я и понимала, что история могла быть уже совсем другой.
Всю дорогу домой от прачечной я мучалась вопросом, что ждало нас с Игорем впереди, но лучшим способом это узнать, было встретиться с ним, поэтому я завела Севера домой и вызвала такси.
Едва машина отъехала от моего дома, мои коленки начали трястись, а тортик в желудке описывать круги, решая, куда ему лучше пойти — вверх или вниз. Да, не так я хотела это сделать! Я думала как-то всё спланировать, продумать, но в любви отсутствовала логика и мозги вообще.
Я попросила таксиста подождать меня возле дома и негнущимися ногами пошла к двери. От волнения сердце периодически забывало сокращаться, и несмотря на холод, мне стало очень жарко.
Нет, пожалуй, сегодня был не подходящий день для нашей встречи, но противные пальцы уже потянулись к звонку, а инерция, как мы знаем, гадкая штука, и звонок уже трещал громче, чем могли выдержать мои барабанные перепонки, не говоря уже о нервах.
Глава 6. Единицы измерения.
Шесть секунд, ровно шесть секунд и замки щёлкнули, дверь открылась, и тортик тяжело булькнул в желудке. Игорь застыл в дверях как статуя, с той лишь разницей, что статуя, в отличие от него, не была одета во всё чёрное.
Он немного отрастил волосы, и они были безупречными вороньими перьями зачёсаны назад. В разноцветных глазах эмоции сменяли друг друга со скоростью света. Так… Удивление, если не шок. Радость. Обида. Злость и снова обида. Желание закрыть передо мной дверь. И наконец, равнодушие.
Мне следовало быть благодарной, что он не дал мне под зад, хотя я на его месте ещё бы дала направление к стоматологу, офтальмологу и пластическому хирургу.
— Привет, — выдавила я, выдержав театральную паузу. Он не ответил, но отошёл в сторону, пропуская меня в дом. Я зашла, внимательно глядя под ноги, чтобы не растянуться. В доме было тепло и пахло кофе и древесным ароматом его духов.
— Когда ты вернулась? — безразличным тоном спросил он, закрыв входную дверь.
— Вчера вечером, — я повернулась к нему. Игорь вскользь пробежался по моему лицу с едва заметными шрамами. Я пыталась поймать его взгляд, но он успешно убегал от меня.
Мне так хотелось коснуться его, провести пальцами по шелковистым волосам, обнять, поцеловать, но четыреста тридцать шесть километров всё ещё были между нами, и три месяца разлуки были слишком долгим сроком.
— Ты пришла за домовым? — нарушил молчание Игорь, едва я открыла рот, чтобы спросить, как были у него дела.
— Нет, — поспешила ответить я, но Федин веник уже был у него в руках, который он отдал мне с таким видом, словно боялся ко мне прикоснуться.
— Я не… — Я хотела сказать, что пришла не за веником, про который, честно говоря, я вообще забыла, но Игорь с такой силой открыл входную дверь, что я растерялась.