- Не нас, мы были готовы.
Сестричка и её усиливающаяся воинственность… Умиляет, право слово. Но это лично меня, а вот для остальных подобное развитие Лукреции Борджиа несёт кому уверенность в дне грядущем, а кому большие проблемы. Последнее, конечно, исключительно для врагов семейства.
- Были, не спорю. Но урок, пусть и со стороны, лишним не оказался. Впрочем, сейчас не о том. Высадиться, закрепиться в крепостях и ждать, пока не придёт поддержка, воодушевлённая должным образом как сугубо государственными интересами, так и твоими, отец, пламенными речами, обращёнными ко всем христианам Европы. Ну или иной благоприятной ситуации, поскольку предсказывать в таких случаях очень сложно.
- И не важно будет, кто именно первым войдёт в Иерусалим, - мечтательно проворковала Лукреция. – Мы, Борджиа, всё равно будем теми, кто встал во главе и нанёс первый успешный удар по султанату, неправедным образом удерживающему за собой святой город. Отец, это… Это просто немыслимо как хорошо!
- Есть ещё Османская империя, - осторожно так напомнил патриарх семейства. – Да, Франция в лице своего короля не осмелится даже плюнуть в сторону освобождающих Иерусалим. Но османы… Баязид II может попробовать откусить кусок не от Мамлюкского султаната, а от Сербии.
- Не осмелится!
Злобное шипение Бьянки было очень эмоциональным, убедительным, но вот эмоции и логика таки да немного разные понятия. Или она просто не успели озвучить доводы разума?
- Не осмелится, - эхом отозвалась Лукреция, но этими словами не ограничилась. – В бывшей Болгарии османов тоже ненавидят, пусть болгары за прошедшие времена стали… значительно покорнее сербов. Есть ещё Валахия, особенно Трансильвания, в которой до сих пор вспоминают Влада Колосажателя. И к северу от Валахи Молдавия, господарь которой обязан нам за сохранение влияния его дочери в Москве. Не сильно, но обязан.
- Он не обязан, он умён. И понимает, что стоит Османской империи начать распадаться, Молдавия сможет получить часть Валахии, а то и всю эту землю целиком. Одно цепляется за другое. как те зубчатые колеса в часах. Ты знал об этом, Чезаре, или просто удачное стечение обстоятельств?
- Обстоятельства, отец, - пожал я плечами. – Понимание тоже было, но скорее насчёт того, что Молдавия нам тоже может пригодиться и уж точно не будут лишними отношения с её правителем. В итоге вполне может пригодиться. Хотя какой там может, обязательно пригодится! Если не прямо сейчас, то чуть позже. Я уже не раз говорил, что в Европе магометанам делать совсем-совсем нечего. И в Константинополе тоже.
- Я тебя услышал. Подготовить речь могу… Нет, не к завтрашнему дню, лучше к послезавтра.
- А стоит ли спешить? Лучше тебе в очередной раз изумить добрых христиан аккурат тогда, когда корабли отплывут от наших берегов и направятся к берегам иным, однозначно враждебным. Зато сказать сразу обо всём. Иерусалим. Совместное им владение, возобновление Крестового похода, пусть и не нарушая заключённый договор. Ну и обещание всех «казней египетских» тем, кто даже косвенными своими действиями будет мешать столь важному для всего христианского мира походу.
Возражений вроде как не возникло. В этом аспекте. Зато уже через несколько минут разгорелся иной спор, касающийся того, кто именно направится командовать не флотом, а высадившимся в султанате войском. При этом что «отец», что Лукреция этак подозрительно на меня посматривали, словно бы подозревая в желании нестись вперед всех в атаку, чуть ли не с самого начала, в первого этапа высадки. Не-а, случай уже совсем-совсем не тот. Это раньше, когда я только начинал создавать себе репутацию, подобные действия могли быть оправданными. Зато сейчас… Нет уж, исключительно направление и координация вначале и только потом личное участие. Личное – это в смысле прибытие на уже завоёванные территории и управление как следует закрепившимися войсками.
Стоило прояснить свою позицию и большая часть проблем словно бы сдулась. Были совсем недавно, а вот уже и нет. Благодать. Разве что оставался вопрос, кто именно будет «местоблюстителем» итальянского престола в то время, пока меня в Вечном городе и в Италии вообще не будет. Ясен пень, что по факту большую часть дел возьмёт на себя Родриго Борджиа, но де-юре… По закону это должна быть Хуана, но достаточно немного пообщаться с прелестной испанкой, чтобы понять – она и настоящая власть слабо совместимы. Что особенно любопытно – бывшая Трастамара и сама это не только осознаёт, но и близко не стремится взять в свои изящные руки хоть толику реальной власти. Домашняя девушка, больше и сказать нечего. Отсюда и прозвучавшие из её уст слова, стоило только прозвучать первым намёкам.