Сирин жадно запихивала яблоки в рот, то и дело косясь на остатки еды. Она прекрасно знала за кого болит Тамарино сердце. О, это будет очень сложное колдовство. А если Волчица узнает, то может и вправду зарезать. И всё же Сирин хотела помочь – нет, вовсе не из-за жалости к судьбе крестианской девчонки, которая и так прожила слишком долго. Впервые она могла отомстить за побои... и ещё как отомстить!
*************
– Дашутка… Дашенька-а, вставай моё солнышко, вставай моя маленькая, – ласково приговаривала Тамара и осторожно трясла её за плечо. Но Дарья никак не могла проснуться. Ещё толком не разлепив веки, она услышала мужской голос.
– Тома, скорее давай! Не приведи Бог Настоятель или Женька вернутся!
– Да нету их! Сергей Женю в храме ждёт, на помощь к себе призывает, дело поручить важное хочет. Дальше ведь жить как-то надо.
– Томочка? – пролепетала Дашутка спросонья. Взволнованное лицо няни встревожило и её. Рядом с кроватью стоял муж Тамары – старый, худой и жилистый мужичок. Он воровато оглядывался на приоткрытую дверь, словно и вправду боялся возвращения хозяев.
– Мы сейчас, Дашенька, к лекарке сходим, – улыбнулась Тамара, хотя глаза её выдавали волнение.
– К какой лекарке? – с недоверием нахмурилась Даша.
– Она в лесу ждёт, сама не пойдёт к нам. Мы на лесной окраине с ней должны встретиться, недалеко.
– А отче знает?
Тамара замялась, и Дарью пробрал испуг.
– Я не пойду!
– Девонька моя, надо идти, надо! Знаю, ты сама не можешь, вот и мужа позвала, он тебя на руках понесёт, ты же лёгонькая! Быстро до окраины леса дойдём и вернёмся. Отец твой ещё долго в храме пробудет.
Дарья боялась, но доброе лицо нянечки, которая за всю жизнь не сделала ей ничего плохого, немного её успокоило. Она позволила накинуть на себя пальто и взять на руки. Муж Тамары потянулся к винтовке, но жена зашипела.
– На кой ляд ты с собой ружьё приволок? Я же велела не брать ничего! Оставь тут же!
– Да разве я в лес без оружия сунусь? – взбеленился он. – Там же волчья дикого полно. Да и тех, кто похуже волков. Не загрызут, так зарежут!
– Тамарочка, давай не пойдём! – захныкала Дарья.
– Ну вот, дуботолк, напугал! – огрызнулась она на мужа и тут же с лаской начала убеждать Дашутку. – Ничего, у нас в лесу всё договорено, ни волк нас не тронет, ни лихой человек. Под защитой мы, и не только под Божьей.
– А под чьей же ещё можно быть? – удивилась Дашутка. – Неужели ты и с волками договорилась?
– Да что ты, зверь же слов человеческих не понимает! – беспокойно рассмеялась Тамара и тут же добавила. – Иногда и тёмные силы помогут, коли правильно попросить.
Дарья кивнула и ещё долго размышляла над её словами. Младшую дочь Настоятеля вынесли на руках со двора, затем по вечерним слободским улицам к надвратной церкви. Охрана возле ворот как раз сменилась, при створах стоял знакомый мужу Тамары ратник. Он выпустил беглецов в вечерние сумерки за внешние стены. Дарья старалась не кашлять, хотя часто вздрагивала от душащих приступов. Если бы отец сейчас увидел её, голов бы никому не сносить.
Тёмный лес застыл всего в полутора километрах от Монастыря. Торопливо пробежав по туманной низине, Тамара и её муж с Дашутой на руках скоро попали под густую сень высоких деревьев. Няня спешила провести их к тому месту, где с утра встретилась с Черноглазкой. Она очень боялась не успеть к возвращению Настоятеля или Жени, но про себя решила: «Будь, что будет!».
У алтаря их никто не ждал. Ножа в пне тоже не было.
– Что же это? Неужто обманула меня Черноглазка!
Тамара растерянно остановилась посреди вечерней поляны. С каждой проведённой в лесу минутой ей всё сильнее хотелось вернуться назад. Когда поблизости завыл волк, она почти что решилась, но тут кусты зашевелись и под тусклым бликом неполной луны на поляну вышла дикарка. В руках она несла три глиняных крынки: одна пустая, другая с водой, а третья крепко-накрепко запечатана.
Дикарка поставила кувшины на пень и жестом велела опустить Дашутку на землю. Муж Тамары пробормотал молитву и выполнил её указание. Черноглазка и Дарья поглядели друг на друга. Сирин нахмурилась и прикусила губу. Она видела в крестианской девчонке больше, чем могли заметить медики из лазарета. Наконец, Сирин взяла первую крынку.
– Лекарка твоя водицей, что ли, лечить собирается? – засомневался Тамарин муж. Она ничего не ответила. Отступать поздно.
На горлышке пустой крынки Черноглазка скрестила лезвия двух узких воронёных атамов. Беззвучно нашёптывая, она начала переливать через получившийся крест воду из родника, которая питала деревья, укрепляла их могучие корни и дарила здоровье вековым хвойным лесам. Как только заговор был наложен, она дёрнула Дашутку за пальто.