Беззабуотер. В ответ на все мои подходы начинались разглагольствования о ее незапятнанном имени, ее добродетели, ее благочестии и прочее ханжество. Потом она поведала мне историю девятилетнего ухаживания за нею сэра Пола: о том, как он ночами напролет лежал во прахе у ее порога, о том, как он получил первый знак ее благоволения - клочок старой пунцовой юбки, который служил ему шейным платком, а в день бракосочетания был пущен на ночной колпак, каковой он с тех пор надевает со всей торжественностью в каждую годовщину брачной ночи.
Милфонт. Это я сам видел, как и весь соответствующий церемониал: в эту ночь он крадется на цыпочках к изножью кровати, как турецкий паша, которого, в знак особой милости, женили на троюродной племяннице султана и предоставили на сей раз полную свободу действий. Она тебе не рассказывала, на каком почтительном расстоянии держит его? Он мне признался, что за редчайшим исключением - я полагаю, в тех случаях, когда она опасается, что забеременела - он лишен всяких прав на супружеские милости своей жены. Как-то раз во сне он слишком свободно развалился и дал волю рукам; с тех пор его на ночь заворачивают в одеяло и, запеленав с руками и ногами, кладут в постель. Так он и спит - только борода наружу, ну словно русский медведь в снежной берлоге. Вы ведь с ним закадычные друзья, неужели он тебе никогда не изливал своих печалей? Дай срок, изольет.
Беззабуотер. Глупейшая история!.. Но что более всего меня обнадеживает, так это ее болтовня о множестве искушений, против которых она будто бы устояла.
Mилфонт. Ну, тогда она твоя: если женщина хвастает мужчине, что устояла перед искушениями, то дает понять, что ее домогались недостаточно настойчиво и подстрекает проявить больший напор. Так набивают цену на товар, рассказывая о множестве покупателей, у которых не хватило на него денег.
Беззабуотер. Я и не отчаиваюсь; но на тебя она все же в обиде. Мне случилось с нею поболтать недавно, на маскараде у лорда Вздорнса - она меня, к моему удовольствию, узнала и не дала мне повода жаловаться на ее холодность; но одно дело женщина под маской, другое - она же с открытым лицом. Маска, скрывая лицо женщины, скрывает и ее истинные чувства.
Mилфонт. Наоборот, правильнее будет сказать, что только надевая маску, женщина сбрасывает с себя личину: ведь тогда она избавлена от необходимости краснеть и смущаться. Под маской женщина естественна, как в темноте, как наедине с собой. Сюда идут, я тебя покидаю. Куй железо, пока горячо, да смотри не ленись всовывать ей в руку billet doux {Записочку (франц.).}: ведь женщина не поверит в любовь мужчины, пока он не одуреет настолько, что начнет томиться ее отсутствием и примется расточать время на писание ей писем. (Уходит.)
Входят сэр Пол и леди Слайбл.
Сэр Пол. Мы спугнули ваши мысли, мистер Беззабуотер? Вы хотели вкусить приятность одиночества?
Безуабуотер. Приятность является мне в вашем обществе, сэр Пол, и я всегда буду счастлив усладить ею свое одиночество.
Сэр Пол. О дорогой сэр, вы изливаете на нас с женой, ваших покорных слуг, неиссякающий поток любезностей.
Леди Слайбл. Сэр Пол, что это за словеса? Вы дерзаете отвечать, беретесь за дело, которое следовало предоставить мне. Выказать такую неблаговоспитанность, принять на свой счет то, с чем мистер Беззабуотер адресуется ко мне! Чем вы, позвольте спросить вас, можете усладить чье бы то ни было одиночество? Я клятвенно заявляю перед лицом всего света, что ваша неотесанность заставляет меня краснеть от стыда!
Сэр Пол (тихо). Вы правы, дорогая; но не отчитывайте меня так громогласно.
Леди Слайбл. Мистер Беззабуотер, если бы о совершенно неученой особе оказалось возможным предположительно заключить, что она способна быть отнесенной к разряду тех, кто в состоянии дать достойный ответ на любезность, каковую вам угодно было адресовать особе, которая совершенно неспособна быть отнесенной по всем статьям к таковому разряду, то я покусилась бы на это скорее, чем на что бы то ни было иное. (Реверанс.) Ибо я не сомневаюсь, что ничто иное не доставило бы мне большего удовольствия. (Реверанс.) Но мне известно, что мистер Беззабуотер столь тонкий ценитель и столь изысканный джентльмен, что для меня решительно невозможно...
Беззабуотер. О небеса! Мэдем, вы повергаете меня в смущение.
Сэр Пол. Боженька ты мой! Какая утонченная женщина!
Леди Слайбл. Во имя создателя, сэр, я прошу снисхождения, мы, женщины, лишены сих преимуществ. Я сознаю свое несовершенство. Однако при том вы не откажете мне в позволении заявить открыто перед всем светом, что я чувствительнее, нежели кто бы то ни было, к знакам расположения и тому подобному; по каковой причине я заверяю вас, мистер Беззабуотер, что я, с оговоркой касательно моей добродетели, не знаю ничего в этом мире, в чем я могла бы отказать человеку ваших достоинств. Вы, конечно, простите мне бедность моего слога.
Беззабуотер. О миледи, вы блещете всеми талантами, в особенности же искусством риторики.
Леди Слайбл. Вы так учтивы, сэр.
Беззабуотер. Вы так очаровательны, мэдем.
Сэр Пол. Давайте, давайте! Ну-ка, миледи.
Леди Слайбл. Так благородны.
Беззабуотер. Так изумительны.
Леди Слайбл. Так нарядны, так bonne mine {Приятной наружности (франц.).}, так красноречивы, так искренни, так непринужденны, так непосредственны, так своеобычны, так привлекательны...
Сэр Пол. Ай да мы, давайте, давайте!
Беззабуотер. О господи! Умоляю вас, мэдем! Не извольте...
Леди Слайбл. Так веселы, так элегантны, так белозубы, с такими тонкими чертами, такого тонкого телосложения, в таком тонком белье, и, не сомневаюсь, собственная ваша кожа не уступит ему в тонкости, сэр.
Беззабуотер. Ради всего святого, мэдем!.. Я совершенно сконфужен.
Сэр Пол. А миледи совершенно задохнулась. Не то бы вы еще много чего услышали. Боженька ты мой, а вы мне еще говорите о леди Вздорнс!
Беззабуотер. Да что вы, что вы! И сравнивать нельзя!.. Можно восхищаться утонченностью леди Вздорнс, но лишь в том случае, когда вы забываете о леди Слайбл, - и если только это мыслимо.
Леди Слайбл. О, вы меня ставите в неловкое положение. Это уже слишком.
Сэр Пол. Вовсе нет, я готов присягнуть - славно сказано.