Как она и думала, поймать такси не удалось. Коробка все больше оттягивала руку, а когда порыв ветра вывернул наизнанку зонтик и волосы насквозь промокли от дождя, Кэсси впервые почувствовала себя по-настоящему неприкаянной и одинокой. Сумасшедшая дура! Променяла Нью-Йорк, друзей, родных на этот ужасный Лондон!
Мимо проскочило пустое такси — она даже не успела поднять руку, чтобы остановить его. Ну просто заклятье какое-то! Тихо выругавшись в весьма крепких выражениях, она замерла на кромке тротуара, полная решимости не прозевать следующую машину.
РЯДОМ притормозил темно-зеленый «даймлер», опустилось затемненное стекло, и в окошке появилось лицо Майлза.
— Вы похожи на едва не утонувшую крысу, — насмешливо сказал Гилмор. Пропустили свой автобус?
Кэсси и не заметила, что стоит у автобусной остановки, однако тут же придумала правдоподобное объяснение:
— Автобусы набиты битком. Придется идти на метро.
— Незачем. Я подвезу вас до дому.
Она помедлила: стоит ли принимать его предложение? — но очередной порыв сильного ветра буквально втолкнул ее в машину. Теперь надо захлопнуть дверцу, а мокрые замерзшие пальцы, как назло, не слушаются. Кэсси была просто в отчаянии, и тут Майлз выручил ее: протянул руку и закрыл упрямую дверцу. На долю секунды Кэсси ощутила тяжесть его бедра и увидела его профиль — резкие складки у крыльев узкого носа, изогнутые черные брови и густые темные ресницы, — а в следующий миг он уже откинулся на спинку сиденья и шофер тронул машину с места.
— Вы живете на Примроуз-Хилл, верно? — спросил Майлз.
— Да. Но я выйду у «Ла Сорпрезы». Нужно вернуть бокалы, которые мы брали напрокат.
Гилмор отдал шоферу необходимые распоряжения, а затем нажал кнопку, чтобы поднять стеклянную перегородку, отделяющую их от водителя.
— Не мешало бы приобрести для офиса набор таких бокалов, — сказал он.
— Позаботьтесь об этом, ладно?
Кэсси молча кивнула, борясь с искушением ответить: «Да, сэр». Нет смысла заводить его лишь потому, что она промокла, замерзла и тосковала по Нью-Йорку. Впрочем, дело не только в этом. Она злилась еще и оттого, что Гилмор с самого начала не предложил подвезти ее домой.
Мало-помалу Кэсси отогрелась, успокоилась и снова почувствовала себя человеком. Раскрыв сумку, она достала пачку бумажных платков и принялась вытирать мокрые от дождя лицо и руки.
— Возьмите мой, он удобнее. — Майлз протянул ей внушительных размеров белый льняной платок с вышитой в углу монограммой.
Кэсси с удивлением вскинула брови, и от Майлза это не укрылось.
— Подарок Джеммы, — усмехнулся он.
— А-а! — Кэсси приложила платок к лицу и, заметив, что на нем остался след от губной помады, поспешила извиниться: — Я его выстираю и верну вам.
— В этом нет необходимости. — Он взял у нее платок и сунул его в карман. — Экономка привыкла к помаде на моих платках!
— Она и живет вместе с вами? — чувствуя себя полной идиоткой, спросила Кэсси.
— Да, и ее муж Джек, мой шофер, тоже. Меня это вполне устраивает. У них отдельная квартира над гаражом.
— Значит, у вас свой дом?
— Вас это удивляет?
Она пожала плечами.
— Я привыкла думать, что холостяки живут в квартирах.
— Тогда вы еще больше удивитесь, узнав, что у меня три дома — два из них, что в Котсуолдзе, я хочу соединить в один.
— Вы надеетесь когда-нибудь пожить там?
— Разумеется. Когда все будет готово, я смогу приезжать туда на выходные.
— То есть когда вы не будете колесить по всему миру, развлекать авторов и их агентов в «Савое» или «У Гарри» и выступать с лекциями! Вам все-таки необходимо чуть сбавить обороты.
— Слушаюсь, босс.
Кэсси про себя улыбнулась. Знал бы он, насколько близок к истине!
— Когда был жив Генри Барлоу, мы с ним делили нагрузку пополам, продолжал Гилмор.
— Если его дочь решит работать в фирме, вы могли бы поделить работу с ней.
— Все еще не теряете надежды уговорить меня остаться, в случае если она возглавит компанию? — сухо спросил он.
— Только потому, что люблю свою работу и не хочу ее менять.
— Когда — и если — я уйду отсюда, я заберу вас с собой. Лучшего шефа вам все равно не найти!
Кэсси невольно рассмеялась.
— Вы очень высокого мнения о своих достоинствах!
— Я не выношу притворства ни в каком виде, Кэсси, да и вы, думаю, тоже.
Она подавила болезненные уколы совести, вспомнив, что совсем недавно Майлз назвал ее стервой. Ну, допустим, не ее, а Кэтрин Барлоу. Но это ведь одно и то же, разве не так? Отличается ли на самом деле та, кого она изображает, от богатой девицы, привыкшей вести беззаботную светскую жизнь в Нью-Йорке?
— Вы единственный ребенок в семье? — прервал ее мысли Майлз.
— Нет. У меня есть еще три старших брата. — Строго говоря, это не совсем так. Сыновья Лютера не были ей родными по крови, но от этого она любила их ничуть не меньше.
— Я вижу, у нас с вами много общего. Хотя у меня не братья, а сестры. Расскажите еще что-нибудь о себе, тогда мы увидим, есть ли у нас другие общие черты.
В эту минуту они подъехали к ресторану, и Кэсси торопливо потянулась за коробкой. Спасение подоспело в самый нужный момент!
— Джек поможет вам занести коробку, — сказал Майлз.
— В этом нет необходимости. Я хотела еще купить недорогого вина, а потом пойду домой. Дождь, слава Богу, перестал.