Немецкое правительство понимало, что если германские войска будут отмобилизованы и подтянуты к австрийской границе, то это произведет отрицательный эффект как на моральное состояние армии, так и на мировое общественное мнение. Гитлер решил схитрить. Иодль в своем дневнике 13 февраля 1938 года сделал следующую запись:
«Вечером 11 и днем 12 февраля. Генерал Кейтель с генералом Рейхенау и генералом авиации Шперле находятся в Оберзальцберге, На Шушнига и Шмидта[25] оказывается сильное политическое и военное давление. В 23.00 Шушниг подписывает протокол.
13 февраля. После полудня генерал Кейтель попросил Канариса и меня прийти к нему. Он сообщил нам, что фюрер отдал приказ о продолжении военного давления путем проведения дезинформационных военных мероприятий, вплоть до 15 февраля.
Предложения по проведению этих мероприятий были разработаны и доложены фюреру для утверждения.
14 февраля. В 2.40 получено согласие Гитлера. Канарис отправился в мюнхенское отделение абвера, где начал принимать необходимые меры. Эффект от них был быстрым и сильным. В Австрии создалось впечатление, будто Германия проводит серьезные военные приготовления».
Документ, представленный генералом Кейтелем, принимавшим непосредственное участие в разработке плана этих дезинформационных мероприятий, предназначался для государственных деятелей Австрии. В нем все было ложно: и расписанные по пунктам действия, и сведения о передвижении немецких войск.
Гитлер одобрил предложения Канариса:
1. Не проводить никаких реальных приготовлений в армии или в ВВС. Не производить передислокации и передвижений войск.
2. Распространить ложные, но вполне правдоподобные слухи, которые могли бы создать впечатление о военных приготовлениях против Австрии: через шпионскую сеть, немецких таможенных чиновников на границе, туристов.
3. Предметами таких слухов могут быть:
а) прекращение отпусков в районе расположения 7-го армейского корпуса;
б) сосредоточение подвижного состава в Мюнхене, Аугсбурге и Регенсбурге;
в) отзыв в Берлин для консультации генерал-майора Муфа, германского военного атташе в Вене (это мероприятие было осуществлено);
г) усиление пограничной полиции на австрийской границе;
д) передвижения альпийских стрелков в районах Фрейлассина, Рейхенхолла и Берхтесгадена.
И генерал Лахузен, и Абсхаген убеждали меня, будто австрийское правительство не было введено в заблуждение и поэтому не испугалось слухов, распускаемых мюнхенским отделением абвера. Тем не менее федеральный канцлер Австрии Миклас ратифицировал берхтесгаденский протокол, и, таким образом, австрийская национал-социалистская партия опять стала легальной. Члены этой партии могли теперь свободно носить свою форму и маршировать по улицам.
Канарис — что было типичным для его беспокойного характера — не мог доверить осуществление плана дезинформационных мероприятий начальнику отдела полковнику Гроскурту. Он сам вылетел в Мюнхен, чтобы лично объяснить план своему представителю в Баварии, графу Маронья-Редвицу.
Вскоре австрийцы узнали, что немцы вырвали у них уступки обманным путем. Но если бы Австрия попыталась вновь ввести в действие законы против нацистских бунтовщиков, это могло бы вызвать кровавые столкновения.
Шушниг, которому Гитлер запретил заключать таможенный союз с Чехословакией и восстанавливать монархию, внезапно 9 марта объявил о проведении в Австрии плебисцита по вопросу о независимости.
«Абсолютное большинство населения Австрии во время плебисцита выскажется в пользу монархистов, — писал Иодль в своем дневнике. — Однако фюрер полон решимости не допустить этого».
Гитлер отдал приказ о нападении на Австрию в день проведения плебисцита. Он сообщил об этом решении Муссолини и приказал Риббентропу оставаться в Лондоне, где тот спокойно сидел в кресле в доме № 10 по Даунинг-стрит[26]. Накануне дня вторжения Риббентроп говорил своим английским хозяевам, что ничего не случится.
10 марта генерал Кейтель сообщил адмиралу Канарису о принятом решении. Теперь работа по проведению дезинформационных мероприятий теряла всякий смысл. Немецкие войска были действительно сосредоточены в исходных районах, подвижной состав стоял наготове, охрана границ усилена. Но теперь австрийское правительство не верило донесениям своей разведки.