Альварес заказал себе яичницу по-мексикански, но сыр оказался настолько пресным и безвкусным, что, если бы не острый соус «табаско», то он вряд ли бы ее проглотил. Тетя Хуаниты готовила яичницу-болтунью с чесноком, кусочками курицы, свежими помидорами и огненными кубиками перца халапено. Вот это была яичница! Она обжигала рот, сводила огнем нёбо и раскаленным шаром проникала в желудок, наполняя вас неимоверным блаженством.
— А чем вы занимаетесь?
Прежде чем ответить на вопрос Джиллиан, Альварес задумался.
— Деструкцией,[4] — ответил он, не понимая, зачем это сказал. Обычно на этот вопрос он отвечал, что занимается торговлей, после чего у собеседника пропадала охота углубляться в его профессиональный мир. Альварес решил пояснить: — Я на вольных хлебах. Занимаюсь в основном кинопроизводством. В Нью-Йорке снимают кучу развлекательных программ. Сейчас я работаю над одним фильмом, съемки которого идут на Среднем Западе.
— А кто в нем играет? Есть знаменитые актеры?
— Конечно. Но мы дали подписку о неразглашении. Ты не поверишь, но некоторые режиссеры суеверны до безумия. — Он хотел, чтобы Джиллиан стала упрашивать его, «колоть на имена», но она молчала. — Хорошо, только строго между нами. В нем снимаются Антонио Бандерас и Гаррисон Форд.
— Не может быть!
— По сценарию все действие фильма происходит в поезде, на железной дороге. Только помни, что это секрет. — Он улыбнулся, переполненный гордостью за собственную находчивость.
Она крепко прижалась к его руке.
— Можно я так посижу? — спросила Джиллиан.
— Конечно.
Когда Альварес выбросил тело громилы из вагона, он перестал быть прежним человеком, это изменило всю его жизнь. Альварес понимал, что тот пришел за ним и хотел его убить, но эта кровь, эти рваные раны на лице верзилы, эта хлещущая алая жидкость не покидали его, возвращались вновь и вновь. Он понимал, что вынужден был защищать себя, и в то же время понимал, что он покалечил человека, возможно, даже убил его!
Но корни лжи настолько стары, настолько глубоко уходят в землю, что их уже ничем не выкорчевать. Никуда не денешься, он уже не в силах прекратить этот маскарад, личина уже приросла к лицу, остается только быть тем, кого со временем он стал ненавидеть.
— А что это за женщина, которая была в ресторане? — спросила Джиллиан.
— Я тебе уже говорил, она моя должница.
— А что она вам должна? Деньги?
— Нет, скорее, одну маленькую услугу. Давай лучше не будем об этом.
Альварес чувствовал жуткую усталость: после сегодняшней ночи с Джиллиан и событий предыдущей ночи он был как выжатый лимон.
— Мы можем больше не встретиться, — сказал он.
— Я знаю, — ответила Джиллиан. — Нас ничего не связывает, меня это вполне устраивает, — она улыбнулась в доказательство своих слов. — Но я почему-то чувствую, что вы еще вернетесь.
— Может быть.
Ей понравился его ответ, он вселял надежду.
— И, может быть, тогда я услышу правду о том, чем вы действительно занимаетесь, — она проговорила это на одном дыхании. — Дело в том, что Гаррисон Форд сейчас на съемках в Канаде.
Они закончили завтрак в полном молчании. Альварес понял, что нашел свою половинку.
Глава 10
Окоченевший труп, забрызганный кровью, вызвал небывалый переполох в полицейском департаменте южного Иллинойса и распалил хищную истерию в прессе и на телевидении. Сотни, если не тысячи людей, живущих вдоль Среднезападной железнодорожной линии, были охвачены паникой, все с ужасом ждали «второго пришествия» вагонного маньяка. Когда к делу подключились агенты ФБР из Шампани, то в воздухе запахло жареным.
Пока Нелл Прист ходила на бесконечные брифинги ФБР, представляя интересы своей компании, Тайлер успел съездить в Чарльстон, штат Иллинойс. Он приехал в университет Восточного Иллинойса, на отделение криминологии, куда поступали различные видеозаписи, зафиксированные на видеокамеру. К этому времени уже более двух десятков магазинов розничной продажи предоставили свои материалы. Пока о существовании этих пленок никто не догадывался, ни ФБР, ни прочие инстанции, с трепетом охраняющие свою сферу юрисдикции. Тайлера это очень даже устраивало.
— Мы получили уже в общей сложности двадцать две пленки, — сказал седобородый профессор Тед Маккаффери, глядя на Тайлера сквозь очки-половинки. На обтрепанном вороте рубашки профессора не хватало одной пуговицы. Эти видеозаписи, пояснил он, стекались изо всех общественных мест, находящихся в радиусе пятидесяти километров от фермерского дома, в котором были украдены вещи. — Такое же количество кассет мы ожидаем получить из банков и банкоматов. Кроме того, мы задействовали наших студентов, по два человека на одну кассету. Все-таки одна голова хорошо, а две лучше.