– Почти готово, – сказал Декер наконец, – подвиньтесь друг к другу... так, хорошо... теперь посмотрите направо от меня и вдохните дым... здорово!.. Смотрите на воду, продолжайте смотреть... От-т-лично!
Послушно глядя на озеро Понтшартрэн, трое мужчин не заметили, как Декер вытащил лом. Он размахнулся обеими руками так сильно, как только мог, и описал дугу. Плоский железный конец рубанул по их макушкам – раз-два-три, как будто Декер играл на ксилофоне из человеческих голов. Бандиты с воем свалились в кучу друг на друга.
Декер рассчитывал, что будет меньше шума и больше крови. Израсходовав свой запас адреналина, Декер посмотрел вниз на них и подумал, сколько же раз он их ударил – больше одного? Он этого не помнил.
Теперь уже точно наступило время убираться: спустившая шина была уже делом пункта проката Хертца. Декер быстро погрузил свои вещи в «Кордову». Ключ зажигания был на месте. Синий, хорошо смазанный пистолет лежал на переднем сиденье. Он выбросил его в окно по пути в аэропорт.
16
Первое лицо, которому Р. Дж. Декер позвонил, как только попал назад в Майами, был Лу Зикатто. Лу был отраслевым менеджером по вопросам претензий гигантской страховой компании, где Декер работал на неполной ставке в качестве детектива. Лу был длинный и тонкий парень, не блещущий умом, весом, возможно, в сто двадцать фунтов, но у него была несоразмерно огромная голова и цветущая физиономия, которую он брил ежедневно. В результате его лицо весьма походило на круглый зад с губами. Несмотря на его внешность Лу Зикатто уважали все служащие и коллеги и обращались с ним почтительно, во всяком случае те из них, кто непоколебимо верил, что он был членом мафии и мог стереть их с лица земли одним телефонным звонком. Сам Лу не делал ничего, чтобы подорвать эту веру, хотя это и не было правдой. Но, положа руку на сердце, Декер не видел особой разницы между мафией и страховой компанией, если отвлечься от чисто внешних различий.
– Где был? – спросил Л у Зикатто. – Я оставил тебе миллиард посланий.
У Лу был грубый голос шофера, и он всегда сосал ментоловые лепешки от кашля.
– Отлучался из города по делу, – сказал Декер. Он слышал, как Лу работает языком, стараясь очистить зубы от мятных лепешек.
– Помнишь, что у нас на этой неделе Нуньес?
Нуньес означал громкий процесс о подлоге, который начала компания.
Нуньес был биржевым маклером, который сам у себя украл яхту и пытался переправить ее в Бимини тайком от страховой компании. Декер нащелкал несколько снимков и вел наблюдение: он должен был выступить на процессе в качестве свидетеля компании.
– Ты мой главный свидетель, – сказал Лу. – Звезда процесса.
– На этой неделе, Лу, не смогу.
– Какого черта? Что ты хочешь сказать?
Декер ответил:
– У меня сложности.
– Никаких чертовых сложностей. У тебя будут большие сложности со мной, если ты не появишься на процессе.
Его мятные конфетки яростно щелкнули.
– Этот гад ползучий хотел украсть у нас два миллиона долларов.
– У тебя есть мои снимки, пленки, отчеты... – сказал Декер.
– Судейским будет нужна твоя улыбающаяся рожа, – сказал Лу Зикатто. – Будь там, мистер оператор.
Он повесил трубку.
Второе лицо, которому Декер попытался дозвониться, была Кетрин.
Первый раз телефон оказался занятым. Две минуты спустя он сделал новую попытку. К телефону подошел мужчина. Похоже, что это был Джеймс, хиропрактик. Он ответил не так, как отвечают на телефонный звонок воспитанные люди, а так, как говорят доктора: не вежливое «хелло», а резкое «да». Как будто разговор с другим существом человеческой породы причинял ему боль в заднице.
Декер повесил трубку, открыл банку пива и поставил на стерео альбом Боба Сигера. Он подумал: а как выглядит новый дом Кетрин, есть ли у нее такая утопленная в полу ванна с мраморной облицовкой, какую она всегда хотела иметь?
Внезапно он представил себе Кетрин в пенной ванне, это видение промелькнуло в воображении Декера, вызвав стеснение в груди.
Он в полусне лежал на диване, когда зазвонил телефон. Автоответчик откликнулся на третий звонок, Декер сел и услышал голос Эла Гарсии:
– Позвони мне, как только придешь.
Гарсия был полицейский детектив и старый друг. На автоответчике, правда, его голос звучал не дружески, а как-то до, чертиков профессионально. Декера это немного обеспокоило. Он выпил две чашки черного растворимого кофе прежде, чем перезвонить.
– Эй, сержант, в чем дело?
Гарсия сказала:
– Ты в своем трейлере?
– Нет, я нежусь на крыше отеля «Кокосовая Роща». У них тут фестиваль Морган Фэйрчайлд, и меня выбрали судьей по купальным костюмам.
Будь это обычная ситуация, Гарсия непременно выдал бы какую-нибудь приличествующую случаю забористую реплику, но сегодня он ограничился вежливым хихиканьем.
– Нам надо поговорить, – сказал детектив мягко. – Встретимся минут через тридцать.
Было ясно, что у Гарсии на уме что-то серьезное. Декер побрился и надел свежую рубашку. Он легко мог догадаться, что случилось. Вероятно, луизианский полицейский нашел эти три мешка с дерьмом, которых Декер огрел ломом на шоссе. Они, конечно, поклялись, что этот негодяй из Майами избил их и ограбил. На машине Хертца была карта с именем и адресом Декера, и найти его по этим данным было делом профессиональной любезности. Эл Гарсия, вероятно, принесет с собой ордер на задержание от округа Сейнт Чарльз.
Декер не особенно спешил вернуться в Луизиану, тем более под давлением. Он думал, что опровергнуть сфабрикованное обвинение в разбойном нападении, если оно исходило от грабителей с большой дороги, было делом несложным. Но что, если тем временем, они начали раскручивать дело Дики Локхарта? Декеру не хотелось быть поблизости, если дойдет до ареста Скинка.
Скинк был серьезной проблемой. Если бы Декер не вовлек этого безумного отшельника в свою работу, Дики Локхарт был бы еще жив. С другой стороны, было возможно, что именно Локхарт организовал убийство Роберта Клинча и Отта Пикни. Декер не знал, что делать дальше: получалась проклятая неразбериха. Скинк нравился Декеру, и ему была ненавистна мысль о том, что Скинк попадет в газовую камеру из-за алчного подонка вроде Локхарта. Но убийство есть убийство. Приводя в порядок свой трейлер, очищая его от заплесневевшей одежды, постиранной неделю назад, Декер прикидывал, не рассказать ли Гарсии всю историю: она была настолько странной, что даже у полицейского из Майами могла вызвать сочувствие. Но Декер все-таки решил попридержать язык, по крайней мере, пока. По-видимому, была большая надежда на то, что Скинка вообще не найдут или даже не заподозрят в этом убийстве. Декер понимал и то, что Скинк мог не видеть ничего неправильного в своих действиях и, возможно, в один прекрасный день он появится в полной готовности нести ответственность за все, что совершил. Такая возможность всегда остается, если имеешь дело с хронически непредсказуемыми личностями.
Новости из Луизианы были относительно скудными. За те два дня, что Декер провел во Флориде, в местных газетах появилось только несколько коротких телеграфных сообщений – не более чем в четыре абзаца каждое об убийстве Дики Локхарта во время турнира окунеловов. В качестве мотива убийства предлагалась версия об ограблении. Не было отпечатков пальцев, не было подозреваемых, расследование должно было проводиться в округе Харни. Возможно, это сообщение было бы обыграно лучше, если бы событие не совпало с массовыми убийствами в Оклахоме, совершаемыми дважды в год: на этот раз было убито двенадцать автомобилистов рассерженным оператором пункта сбора дорожной пошлины. Его терпению пришел конец, потому что ни у кого не было сдачи.
После безответного звонка Кетрин, Декер сделал три попытки связаться с Деннисом Голтом. Разные безликие секретарши отвечали, что барон сахарного тростника находится вне досягаемости – либо на конференции, либо в отъезде. Декер не оставлял ни своего имени, ни сообщения. Он только хотел сказать Голту, что дело закончено, и он собирается оставить себе двадцать тысяч долларов аванса в качестве компенсации за потраченное время и расходы. Голт стал бы огрызаться и возражать, но не очень.