– Вы ведь с Кубы, верно?
– Уже давно.
– Там на юг от Гаваны есть чертовски хорошие места для рыбной ловли. Сам Кастро сходит с ума по большеротому окуню, вы об этом знаете?
– Что-то читал.
Голт сказал:
– Многие годы я пытался нажимать на все кнопки и тянуть за все веревочки, чтобы выторговать себе приглашение, но в моем положении это чертовски трудно. Как вы знаете, я занимаюсь производством сахара. Бородатый не шлет нам любовных посланий.
– Ну, вы с ним соперничаете, – сказал Гарсия.
– И все-таки я до смерти хочу поохотиться на кубинского окуня. Я слышал, что там бывают шестнадцати – и восемнадцатифунтовые хоги. Как называется это знаменитое озеро?
– Забыл, – сказал Гарсия.
– А вы много рыбачили, когда там жили? – спросил Голт.
– Я тогда был мальчишкой, – сказал Гарсия. – Но мой дядя рыбачил.
– Это правда?
– Он был любителем лобана.
– О!
– Он продавал наживку для марлина Хемингуэю.
– Вот черт его возьми, – сказал Деннис Голт. Теперь его проняло. – Однажды я видел картину Хемингуэя, – сказал он. – В ней играл этот парень Пэттон.
В полицейском участке Эл Гарсия сел за свой стол и вставил кассету в портативный магнитофон. Дата 7-го января была записана карандашом на кассете, она была одной из трех, использованных автоответчиком Р. Дж. Декера. Гарсия взял их из трейлера после того, как получил ордер на обыск.
Он закрыл дверь в свое помещение и включил магнитофон на полную громкость, остановившись на цифре 10. Потом закурил сигарету и нажал на кнопку с надписью: проигрывание.
В течение нескольких секунд слышалось царапанье чистой пленки, затем послышался звук телефонного звонка. После четвертого сигнала послышался металлический щелчок и голос Р. Дж. Декера:
– Сейчас меня нет дома. Оставьте сообщение.
Первой позвонила женщина:
– Рейдж, это я. Джеймс снова уехал в командировку. У меня есть настроение отведать пасты. Как насчет того, чтобы встретиться в девять у Риты?
В своей записной книжке Гарсия записал: бывшая жена. Номером вторым тоже оказалась женщина:
– Р. Дж., это Барбара. Жаль, что пришлось отменить вчера встречу. Как насчет того, чтобы пойти выпить сегодня и искупить вчерашнее?
Гарсия записал: какая-то девушка.
Третьим позвонил мужчина:
– Мистер Декер, вы, вероятно, меня не знаете, но я вас знаю. Мне нужен частный детектив, а о вас отзываются очень лестно. Позвоните мне как можно скорее – уверяю вас, что ваше время будет потрачено не зря. Номер – 555-3400. Имя – Деннис Голт.
В записной книжке Гарсия написал: плохой парень.
Несколько дней Декер и Скинк провели, не выходя из комнаты отеля, ожидая, пока страсти поостынут. Декер сделал все, что можно было сделать по телефону и рвался в путь. Что касалось Скинка, то он впал в молчаливую и летаргическую меланхолию и не выражал желания что-либо делать или куда-либо двигаться.
Наконец в тот день, когда приехала Кетрин, Скинк внезапно воспрянул духом. Он вышел из отеля и стоял на пляже, а потом принялся стрелять в реактивные лайнеры при их заходе на посадку в аэропорт Форта Лодердейл-Голливуда.
Кетрин появилась со свежим проспектом капиталовложений Спортивной Христианской Телесети, которая была зарегистрирована на Нью-Йоркской бирже. Декер не был специалистом в вопросе о капиталовложениях, поэтому позвонил приятелю-репортеру, занимавшемуся освещением бизнеса в «Майами Сан». Репортер произвел разыскания о СХТ на компьютере в отделе новостей и получил интересные данные, которые Кетрин захватила, уезжая из Майами. Из этих вырезок явствовало, что благодаря быстрому росту СХТ и ее продвижению на рынке кабельного телевидения Солнечного Пояса, она получила огромный неинвестированный капитал, который преподобный Чарльз Уиб и его советчики беспорядочно вкладывали во Флориде в земельную собственность. В проспекте было несколько многообещающих намеков на «потрясающие водные массивы, разработка которых имела своей целью привлечь семьи со средними доходами к строительству домов», но в этих материалах не упоминался длительный и не вполне ясный процесс, в результате которого Озера Ланкеров оказались неподвластными действию всех зональных предписаний, известных человеку. Например, слово «прибыль» не появилось в брошюре ни единого раза. Газетные статьи сосредоточили свое внимание на этом аспекте противоречивого проекта, и оказалось, что только этот аспект заинтересовал Скинка. Он спросил, где расположены эти Озера Ланкеров, потом взял у Декера проспект и вырезки из газет и начал их внимательно читать.
После этого он туго натянул цветастую купальную шапочку, так что под ней скрылись его волосы, что-то пробормотал в извинение своего внезапного ухода, и отправился на пляж. Первым реактивным самолетом, заходившим на посадку, оказался «Истерн 727» из аэропорта Ла Гардия, вторым был «Юнайтид ДС-10», направлявшийся из Чикаго в Сент-Луис, третий был челноком Багамской аэрокомпании, перевозившим игроков в азартные игры из Фрипорта. Ни один из воздушных лайнеров не упал и даже не задымился, хотя Скинк был уверен, что задел брюхо у одного или двух из них. Вероятно, шум стрельбы заглушался ревом реактивных двигателей, и воем группы тяжелого металла «Бон Джови», который несся из переносного радиоприемника каких-то подростков. Всего Скинк успел сделать одиннадцать выстрелов из своего девятимиллиметрового браунинга до того, как его засекли спасатели и устремились к нему на джипе по пляжу. Джип находился от него на расстоянии примерно в три четверти мили, что давало Скинку массу времени, чтобы протрусить обратно в отель, нырнуть в туалет в коридоре и поработать над своей внешностью.
Когда он вернулся в комнату, его купальная шапочка и солнцезащитные очки находились у него в кармане, оранжевый дождевик был сложен и висел на руке, а длинная косица его волос была заткнута за ворот рубашки. Р. Дж. Декер спросил, что случилось, и Скинк рассказал ему.
– Прелестно, – сказал Декер. – Давай-ка разберемся в ситуации: по моим скромным подсчетам, сейчас нас разыскивают полиция округа Дейд, дорожный патруль, морской патруль, а теперь еще патрульная служба Армии и Флота и ФБР. Я ничего не забыл?
Скинк апатично сидел на полу.
Кетрин сказала:
– Р. Дж, ты должен вывезти его из города.
– Мой отец, упокой господи его душу, был бы очень горд, если бы узнал, что он вырастил беженца. Не каждый служащий ФБР может этим похвастаться.
– Весьма сожалею, – вздохнул Скинк.
И это было самое патетическое заявление, которое Декеру довелось услышать от него, и в известном смысле самое лаконичное. Скинк вел себя так, будто он обронил его случайно и нехотя. Декер подался вперед и сказал:
– Капитан, почему тебе вздумалось обстреливать самолеты?
– Да ты посмотри, кто на них летает, – ответил Скинк. – Они перевозят этих паразитов на Озера Ланкеров. Счастливых переселенцев-леммингов Преподобного Уиба.
Он задыхался. Сделал знак Кетрин, чтобы она передала ему проспект СХТ. Заскорузлым коричневым пальцем он стал водить по проспекту, указывая имена директоров.
– Вот эти ребята, – сказал он хрипло. – Я некоторых из них знаю.
– Откуда? – спросила Кетрин.
– Неважно. Важно вот что – двадцать тысяч участков в Эверглейдсе. Христианский Город, черт бы меня побрал! Это преступление нашего проклятого века. Эти парни, как чертовы тараканы, как ни бейся, от них не избавишься.
Декер возразил:
– Слишком поздно, Капитан. Земельные работы начались год назад.
– Иисусе, – сказал Скинк, кусая губу. Он надел солнцезащитные очки и потупил голову. Какое-то время он сидел, не поднимая головы. Декер посмотрел на Кетрин. Она была права: они должны вывезти Скинка обратно в леса.
Из коридора послышались приглушенные мужские голоса: говорившие старались производить как можно меньше шума. Потом послышался стук в дверь соседней комнаты, снова стук в комнату напротив.
– Служба безопасности отеля, – сказал мужской голос. Р. Дж. Декер сделал знак Скинку скрыться в ванной. Тот кивнул и боком, по-крабьи, проковылял по полу и закрыл за собой дверь. Декер мгновенно сорвал с себя рубашку и задернул, занавески.