— Очень жаль, птенчик. Я вырываю ключи из её рук и тащу к машине. — Садись в машину, — рявкаю я, распахивая перед ней пассажирскую дверь.
— Ты не сядешь за руль моей машины — возражает она, продолжая стоять на месте.
Я смеюсь.
—Ты в два раза меньше меня. Залезай сама, либо я подниму тебя и сам засуну твою задницу в машину.
Она меня оценивает. Её пухлые губки надуваются, и я знаю, что меня вот-вот одарят порцией отменных ругательств.
— Ты тоже пытаешься наладить наши отношения? Мы упустили тот момент, где ты воспитываешь меня, словно я твоя дочь? Я заслуживаю наказания, папочка?
Она моргает своими большими кукольными глазами, понятия не имея, какой эффект у меня вызывают её слова. Я прижимаю ее к боку машины. Тело горит везде, где соприкасается с ней. Я ненавижу её за то, что она заставляет меня чувствовать тоску, которую я никогда не смогу удовлетворить. Больше всего я ненавижу её за то, что она вышла замуж за моего сына, потому что осознание того, что она принадлежит ему, заставляет меня ненавидеть и его тоже.
— Ты хочешь, чтобы я вёл себя как твой папочка, малышка? — У меня в мозгу происходит короткое замыкание, и это единственное объяснение тому, что я наклоняюсь вперёд и шепчу ей на ухо. — Если бы я был твоим папочкой, я бы отшлёпал тебя по заднице и уложил в постель за то, что ты дерзишь мне.
Позади нас кто-то прочищает горло, и я отскакиваю от неё. Моё сердце бешено колотится, когда я оборачиваюсь.
— Донован, — говорю я с облегчением. — Я как раз собирался уходить, только прослежу, чтобы Рен вернулась домой и мой сын больше её не беспокоил.
— Мне кажется, что единственный, от кого ей нужно защищаться, это ты. — Он смотрит на Рен, и я замечаю, что она слегка дрожит.
— Я в порядке. Как ты и сказал мне, завтра я должна снова попробовать поработать. Встреча с Лиамом выбила меня из колеи. — Она хлопает меня по груди сильнее, чем необходимо.
— Гриффин - заноза в моей заднице, но он просто пытается убедиться, что со мной всё в порядке.
Он кивает головой, размышляя, верить ей, или нет.
— Хорошо, береги себя, увидимся завтра.
— Это мы ещё посмотрим, — бормочу я себе под нос.
Её лицо искажается в замешательстве.
— Что ты сказал?
— Садись в машину, Рен. Мы собираемся поболтать.
***
После того как я отъезжаю от бара, Рен ёрзает на сиденье рядом со мной.
— Куда ты едешь? Я живу в другой стороне.
— Трудновато везти домой, когда я не знаю, где ты теперь живёшь, — отмечаю я. — Или ты думаешь, что я отвезу тебя и уеду на твоей машине?
— Значит мы едем к тебе? — спрашивает она дрожащим голосом.
— Тебя это пугает, птенчик?
— Почему ты продолжаешь меня так называть?
У меня нет объяснения, по крайней мере, такого, которое я смогу ей озвучить. Поэтому я протягиваю руку и включаю радио.
Мой дом - скромное ранчо с тремя спальнями, расположенное на лесистом участке на окраине города. Я купил его спустя несколько лет после отъезда Мелинды. Иногда я задаюсь вопросом, что было бы, если бы она смогла остаться со мной и потерпеть ещё несколько лет. Последние годы мы жили в тесной квартирке с одной спальней в том же комплексе, где снимали квартиру Лиам и Рен. Если бы она верила в меня, ведь моя работа по ремонту автомобилей в итоге переросла в стабильный бизнес. Изменило бы это хоть что-то в наших отношениях?
Я слишком много лет был зол на эту жизнь. Растить ребёнка в одиночку тяжело, особенно когда ты сам практически ребёнок. В двадцать лет я слишком устал от заботы о двухлетнем сыне, так что, единственное, что получалось делать - это выживать. Ну и каким-то образом я словно застыл в этом состоянии безысходности и вечной усталости.
Вот почему то, что сказала Рен, так глубоко меня задело. Я знал, что она имела в виду, когда сказала, что всё, что она делает - это существует. Мне хочется узнать, собирается ли она что-то изменить, потому что она никогда не казалась мне склонной к суициду. Она слишком упорно боролась за свою жизнь после смерти родителей. Так что, я не мог поверить в то, что она попытается покончить с ней только потому, что мой сын совершил глупую ошибку. Возможно, она могла бы научить меня тому, как оставить прошлое позади и делать нечто большее, чем просто существовать.
Я выезжаю на подъездную дорожку и выключаю двигатель. Мои руки сжимают руль, потому что я знаю, как только я выйду из машины, она сбежит. И всё же я должен попытаться.
— Рен, пожалуйста, зайди на несколько минут. Мне бы очень хотелось поговорить с тобой.
Она смотрит прямо в лобовое стекло.
— Ты действительно думаешь, что это хорошая идея? — Она медленно поворачивается ко мне, и в её глазах появляется настороженность, которую я никогда не видел раньше.
Презрение и обиду я видел, но это другое.
— Что произошло в баре? Ты никогда раньше так себя не вёл.
Я фыркаю и пристально смотрю ей в глаза. Впервые я позволил ей увидеть себя таким. Скоро она уйдёт из нашей жизни, и я не могу скрыть от неё эту часть себя. Если она уйдёт, а я молюсь, чтобы она ушла, я должен дать ей увидеть это. Пусть она уйдёт, зная, что я её не ненавижу. Мой сын причинил ей достаточно боли, пора прекратить причинять ей страдания ещё больше.
Она отстраняется от меня, насколько это возможно в машине.
— Я не понимаю, что происходит.
А она и не понимала. Не до конца. Я никогда не открою ей всю глубину своей испорченности, но я могу дать ей понять, что она не сделала ничего плохого.
— Давай поговорим внутри. Мне нужно всего несколько минут, а потом ты можешь уйти.
Я задерживаю дыхание, ожидая её ответа. Наконец она кивает.
— Ладно, давай покончим с этим.
Да, это то, что нам нужно сделать. Покончить с этими мучениями, от того, что я вижу её, хочу её и вынужден отказывать себе в этом. Добавлю к этому списку то, что я знаю - она никогда не будет счастлива с моим сыном. Я не могу позволить ей оставаться здесь. Рен должна расправить крылья и улететь как можно дальше от этого города.