— Хорошо, не поедешь, значит не поедешь — жёстко ответил я. — Тогда встречаемся там, где и собирались, у Вахида в гараже. И уже на месте будем решать кому, куда потом ехать. Но ты всё таки постарайся, далеко от телефона не отходить, вдруг он позвонит.
— Смеёшься? Я чего, директор или его секретарша. Кто меня спрашивать будет, где мне сидеть. Скажут поехать по делу, как миленький поеду. Я же всё таки на работе.
Пришлось срочно бросать все дела и мотать в соседний город. Повлиять на ситуацию я и там ничем не смогу, но болтаться за пол сотни километров от места ночного сбора, когда твоего товарища могли на чём нибудь прихватить, для нервов ещё хуже.
Страшного ничего не случилось, об этом мы узнали прямо на проходной. В местном порту, по какой то непонятной пока причине, ввели новые правила по приёму кораблей прибывающих в страну из-за кордона. Всем им приходится стоять на рейде ровно двое суток, без права схода команды на берег. Решение странное и даже Виктору, бывшему моряку, кажется не совсем обычным.
— А чем вызвано такое новшество? — попытался я выяснить причину нововведения у сотрудника проходной, сообщившего нам эту, не очень приятную новость.
— А тебе не всё ли равно? Ты вообще кто такой, чтобы такие вопросы мне задавать? Тебя проинформировали и вали отсюда, нечего тут топтаться и проход загораживать — подозрительно посматривая на мою высоченную фигуру, бросил в ответ бдительный вахтёр.
Ну вот, снова придётся исправлять человеку характер. Неужели его мама в детстве не учила, как нужно разговаривать с незнакомыми людьми? А школа, куда смотрела? Хотя бы в старших классах могли педагоги объяснить, что к «людям» нужно относиться «мягше», а на вопросы смотреть, тоже немного по другому… Или что, все ждут, когда придёт умный дядя и всё сделает за них? Я конечно всё могу исправить, но меня одного на всех не хватит. Я же не железный.
— Послушай, любезный — начал я процедуру излечения словами, услышанными мной недавно на радио «Маяк». — А не мог ли ты нам, простым языком разъяснить, зачем это всё сделано?
Человек, под моим лечебным воздействием, менялся прямо на глазах. Взгляд его становился теплее, лицо одухотворённее, а губы расплывались в такой приветливой улыбке, которую я до этого и вовсе никогда не видал.
— Да просто всё, ребята — огладив заметно подросшую щетину широкой ладонью и продолжая улыбаться, словно конь на заре, бархатным голосом заговорил мужчина. — Вируса начальство испугалось. Вот всех матросиков и держат подальше от берега. Вы сами то в курсе, что в ЮАР творится?
— Ну так, владеем, кое какой информацией — взглянув на стоящего рядом Фёдора, сказал я, — но если честно, не совсем в полном объёме.
— Рассказываю, как «лепшим» корешам. Хотя на собрании нам и запретили об этом говорить, с кем либо из посторонних. Но для вас, так и быть, сделаю исключение. Короче, народ в этой Африке дохнет, словно мухи от потравы. Говорят, что ямы под трупы у них чуть ли не экскаваторами роют, а людей на кладбища целыми самосвалами вывозят.
— Врёшь — вырвалось у Феди, наверняка, услышавшего про вирус в первый раз.
— Вот те крест — сделав характерное движение рукой, подтвердил свои слова охранник ВОХР. — Сам бы никогда не поверил, но нам про это парторг говорил, а он обманывать не будет, ему должность не велит. Только вы это, мужики. Смотрите, об этом никому ни слова, иначе меня вычислят и с работы попрут.
— Могила — коротко заверил его я, с нетерпением ожидая продолжения рассказа.
— Ну так вот, границу им, конечно, закрыли — продолжил внезапно подобревший вахтёр, одобрительно кивнув мне стриженной головой, — но вирус этот и по ветру может передаваться, и даже по воде на суда заходить. Говорят, что канадцы заразу уже подхватили и даже к себе домой завезли. Вот наши и испугались, чтоб, стало быть и к нам он, по морю не зашёл. Ву компроне?
Короткая беседа в проходной нас успокоила, Вахида не повязали и это очень хорошо, но в тоже самое время и немного напрягла. Африка, как и прежде, стоит на месте, очень далеко и что там происходит, меня по прежнему мало беспокоит, но передача вируса воздушно капельным путём, это не комар чихнул. Не приведи господь, какой нибудь сухогруз или танкер, прицепит где нибудь пару капель этого дерьма и приволокёт его в славный город Новороссийск, и что нам всем тогда делать? Место на кладбище забивать или в горы подаваться?
— Как думаешь, охранник правду говорил про кладбище? — спросил меня Фёдор, по дороге в гараж.