— Может давай завалимся на боковую, а вечером по городу прогуляемся?
— Не, я из гостиницы больше ни ногой. Ты, как хочешь, а я тут сидеть буду — отказался Герман от второй части моего предложения. — А поспать можно. Только я лягу на твою кровать. Хватит и того, что мне ночью приходится маяться на этой скрипучей раскладушке.
— Идёт, можно и на кровать. Ты ложись давай, а я попробую тут, кое до кого дозвониться — предложил я другу закончить с обедом, прямо сейчас.
— Кому дозвониться? — спросил он, с разочарованием поглядывая на порожний стакан.
— Другу. Есть у меня и в этом городе такой. Попытаюсь прозондировать нашу с тобой ситуацию, может нам действительно, больше не стоит никуда ходить и лучше завтра же утром, уехать домой. Он спец по таким вопросам.
— Правильно, нечего нам, в этом их дерьмовом городе больше делать. Завтра же домой улетим — не поленился Герман ещё раз подчеркнуть своё отношение к столице.
Пока я выходил в коридор и пробовал дозвониться к Аркадию, с которым надо было состыковаться ещё в день приезда, мой друг легко перебазировался на мою великолепную, двухспальную кровать, залез под огромное одеяло, как всегда не раздеваясь и сейчас тихо посапывал, положив свою умную голову сразу на обе подушки.
— Во, это я понимаю, отбой за сорок пять секунд — вспомнил я рассказ друга про его службу в армии и тут же пожелал ему доброго сна: — Спи давай, дорогой ты мой товарищ, а я пока по городу покатаюсь.
Прежде, чем покинуть номер, спрятал за шкаф трофейный пистолет, не пожалев на его упаковку один из дефицитных пакетов. Затем оделся. Стараясь не шуметь, освободил свою походную сумку, закинул её на плечо и словно кот, на мягких лапах, снова выбрался в коридор.
Аркаше я не дозвонился. Никто, у него дома, трубку так и не взял. Ничего, перезвоню позднее. Сейчас же попробую добраться до известных мне комиссионок и изучить их ассортимент. Может действительно, зря мы приехали в этот, не очень приветливый для нас город и будет лучше, прямо завтра уехать домой.
Свободное такси долго не попадалось и мне уже начало казаться, что проще не заморачиваться с ним, а топать прямиком в метро. Но, прямо по заказу, как только я об этом подумал, из-за очередного поворота дороги, показался бледно-зелёный огонёк. Я, пару раз махнул ему рукой, подъехав ближе он остановился, а его владелец, опустив боковое стекло и внимательно изучая меня оценивающим взглядом, тут же задал вопрос:
— Куда тебе?
— Туда — кивнул я, в сторону проспекта.
— Годится. Садись — с радостью в голосе, предложил мне симпатичный водитель.
На этот раз за рулём арендованной мной машины, сидел молодой, улыбчивый парень, лет двадцати пяти и с ним у нас быстро завязался непринуждённый разговор, почти такой же, как бывает у чукчей. Поболтали о морозной погоде, о скользких, плохо чищенных дорогах, о неразумных пешеходах и, естественно, о хитрых сотрудниках ГАИ, имеющих нехорошую привычку, прятаться в самых неподходящих местах. Короче разговаривали обо всём, что касалось дороги, ни словом не обмолвившись о конечном пункте, выбранного мной пути. Я уже и позабыл, зачем и куда еду, когда щофёр сквозь смех, спросил меня:
— Слушай, а тебе на проспекте, куда?
— В комиссионный — ответил я и посмотрел в окошко, пытаясь разузнать, куда нас занесло.
— В который? В ближний или в дальний? — уже без смеха, спросил водитель.
— В оба — обрадовал его я, своим, основательно развёрнутым, ответом. — Сначала в ближний, а потом и в дальний.
— Нормально. Тогда начнём с того, что дальше стоит. Ближний мы уже проехали.
— Как скажешь, мне всё равно с какого — ответил я и вновь уставился вперёд.
— А ты туда за чем? Чего то ищешь или за деньгами? — схватив за хвост очередную тему разговора, опять спросил меня таксист.
— Ищу — с готовностью ответил я. — Кассеты к видеомагнитофону, а если повезёт, купил бы и его.
— Так это тебе лучше в центре осмотреться. Там публика солиднее живёт и комиссионок больше.
— Знал бы куда ехать, поехал бы — ответил я, намекая на плохое знание злачных мест, столичного города.
— Так ты чего, не местный? — спросил парень и на мгновенье повернулся ко мне.
— Нет, не местный — с горечью в голосе, сознался я. — А что, похож на местного?
— Похож. Прикид, фактура, говор. Всё, как у нас — сказал шофёр. — Хотя, к примеру, я вот местный, а по мне не скажешь.
— Если честно, да. На москвича ты не очень похож.
— А всё от того, что батя мой пермяк. Вот он меня и наградил, такой не симпатичной рожей. А мать отсюда, коренная и бабка с дедом тут всю жизнь живут.