Доулиш замолчал.
На лице Триветта отразилось некое изумление; даже Поппл стал прислушиваться к словам Доулиша более внимательно.
— …не один год, — дружелюбно продолжил Доулиш, стремясь максимально воспользоваться явным улучшением атмосферы в камере. — Так вот, какой-то неизвестный действует под моим именем. Между прочим, если верить испанцу, он исчез с их драгоценными камнями, но мне об этом ничего не известно. В чем суть истории с Малюткой Праттом и изумрудами племени «кру», обнаруженными в магазине? — добавил он вроде бы безо всякого интереса. — Вы действительно считаете, что у купил их у вора?
— Подождите здесь, — суха оборвал его Триветт. — Скоро все уладим. — Он резко повернулся, и дежурный сержант отпер дверь камеры. — Неважно, как быстро вы сможете это организовать, — продолжил Триветт, — но мне надо, чтобы вы подобрали восемь-девять человек примерно такого же, как у Доулиша, сложения, роста и типа лица и доставили сюда для того, чтобы мы могли провести опознание. Тогда мы и поставим точки над «1».
Он откашлялся и быстрым чеканным шагом покинул камеру.
Дверь глухо, тяжело громыхнула, и ключ хрустко повернулся в замочной скважине.
Доулиш глубоко затянулся наполовину искуренной сигаретой и стал мысленно готовиться к новому для себя испытанию, столь же забавному, сколь и непривычному, — к процедуре опознания.
Глава 6
Опознание
Доулиш вновь услышал мужские шага.
С тех пор как ушел Триветт, минул целый час, и ожидание душу не согревало. Само по себе обнаружение краденых драгоценных камней в магазине Гейла было весьма неприятным фактом, именно этим, вероятно, и руководствовался я своих действиях Триветт. Кроме того, при опознании всегда возможны ошибки. Наверное, Триветт попросит этого неизвестного Малютку Пратта опознать человека, которому он продал изумруды, и, вполне возможно, что Пратт сознательно опознает Доулиша. Это коварная, хитроумная комбинация со стороны того, кто действовал от его имени, и Пратт может быть посвящен в эту интригу.
Афера Фернандеса определенно вписывалась в общую модель интрига. Эффект внезапности, отсутствие времени на предварительный анализ ситуации и составление плана защиты — все это усугубляло положение Доулиша. Борьба с неизвестным всегда выматывает нервы, к тому же не было никакой уверенности даже в том, что вообще представится шанс постоять за себя.
Пратт был профессиональным медвежатником, специализирующимся на краже драгоценных камней.
Пратт может указать на Доулиша и тем самым нанести ему сокрушительный удар.
Но с какой целью? В чем суть этого заговора?
За дверью камеры вновь загремели ключи, и дверь распахнулась.
— Пойдемте с нами, мистер Доулиш.
Доулиша вывели во внутренний двор, по которому прохаживались туда-сюда человек восемь-девять, большинство из них были одеты в плащи, все без головных уборов.
Триветт стоял вместе с несколькими сотрудниками Скотленд-Ярда.
Был теплый июньский день, но Доулиша знобило.
Полицейский в форме подал Попплу плащ, тот протянул его Доулишу.
— Наденьте, пожалуйста.
Доулиш повиновался.
Триветт смотрел на него каким-то холодным, отчужденным взглядом, в котором не было и тени дружелюбия.
— А теперь, господа, будьте так любезны, — авторитетно возвысил голос Поппл, — выстройтесь в одну линию вот здесь, — он указал на стену. — Ближе к середине, пожалуйста, — добавил он, и Доулиш присоединился к остальным. Все приглашенные смотрели на него как на изгоя, зная, что он под арестом. Люди Скотленд-Ярда их отобрали в городе, прямо на улице, и они волею прихотливой судьбы будут спутниками Доулиша по жизни в течение минут десяти, может быть, чуть больше или чуть меньше, и потом навсегда исчезнут.
Их было девять, и он в самой середине — спиной к высокой серой стене. Они подождали несколько минут, пока во двор не ввели еще одного мужчину — «Малютку». Прозвище вполне соответствовало его внешности: незнакомец едва достигал пяти футов и был чрезвычайно худ. Он шел, слегка прихрамывая и сильно выбрасывая вперед левую ногу.
— Ты знаешь, что делать, Малютка, — сказал Триветт. — И смотри, чтоб без ошибки. Промашка тебе дорого обойдется.
— Не беспокойтесь, мистер Триветт, — успокоил его Малютка Пратт, голосом столь глухим и простуженным, что невольно насторожило всех девятерых мужчин и заставило их посмотреть на него повнимательнее. Вместе с тем были в его голосе и какие-то очень приятные, душевные нотки. — Я укажу на Доулиша, чего тут волноваться.