– Спасибо, спасибо, – уклончиво махнув рукой, поспешил остановить ее господин Экберг.
– …которые необходимо было снимать все ив…
– Я уверен, что вы справляетесь с работой.
– При желании вы можете ей позвонить: она всегда была очень довольна моей работой, – заключила Ивонн.
Она уже прикинула в голове хвалебную речь, которую произнесла бы в том случае, если бы он позвонил. Йорген всегда говорил, что по телефону ее голос звучит несколько иначе, и она определенно могла бы ввести Б. Экберга в заблуждение.
– Что ж, неплохо. Должно быть, вы очень хороший работник, – заметил он.
Наконец Ивонн замолчала и откинулась на спинку стула.
Именно эти слова она и хотела услышать. Ощущение сладостного тепла заполнило ее нутро, затмив собой чувство голода.
– Лучше вас мне не найти, это ясно. Да, вы знаете в этом деле толк. Раз в неделю генеральная уборка, а также, по необходимости, еще глажка рубашек и уборка на кухне. Всего один раз в неделю, и на все про все два-три часа времени. Если потребуется еще что-либо, я буду оставлять вам записки. Рубашки лежат на стиральной машине в ванной. Гладильная доска и утюг – там же. Все принадлежности для уборки в шкафу на кухне. Деньги я буду оставлять в конверте на кухонном столе.
Ивонн почти ничего не слышала из хлынувшего на нее потока слов: в ее ушах звенела лишь фраза «вы очень хороший работник».
– Вы не могли бы приступить в понедельник после обеда?
Преисполненная счастья Ивонн кивнула:
– Замечательно.
Мужчина наклонился к Ивонн и вручил ей ключ. Она положила его в сумку, затем встала и направилась к выходу слегка раскачивающейся походкой. Она все еще никак не могла прийти в себя от охватившего ее упоения.
– А как, собственно, вас зовут? – спросил мужчина.
– Нора Брик, – услышал он в ответ.
Это имя прозвучало как имя голливудской кинозвезды сороковых и немного даже напугало Ивонн. Ей наверняка следовало бы взять себе более правдоподобное имя.
Но похоже, это ничуть не смутило господина Экберга.
– Ага, значит, до понедельника, Нора.
Ивонн, пританцовывая, шла по улице Орхидей. На Ливневой улице она несколько сбавила темп и только в Мятном переулке окончательно пришла в себя.
Что же она наделала?! Получила место экономки в доме какого-то несимпатичного лодыря, который не хочет даже рубашку себе погладить.
И это был предел ее мечтаний?! Нет, у нее теперь в сумочке есть еще и ключ.
Ивонн уже завела машину, когда ее внезапно осенило, что она забыла еще кое о чем его спросить. Будучи женщиной, всегда знавшей себе цену и четко обговаривавшей этот вопрос на местах, где ей предстояло приступить к работе по администрированию или ведению хозяйства, и без колебаний выписывавшей огромные счета в качестве гонораров за свои услуги, она всего-навсего ограничилась словами благодарности за эту дерьмовую работу, даже не заикнувшись про размер оплаты.
Глава 8
Дома Ивонн появилась около девяти. Уже на протяжении двух лет она приходила домой так поздно. В последнее время не работала подолгу, но чаще всего не торопилась возвращаться домой. Зачастую она либо задерживалась по делам в офисе, либо ехала в спортивный клуб или в предместье.
Через полуоткрытую дверь она увидела сына, Симона, сидевшего за компьютером и целиком поглощенного игрой. Он, не поворачиваясь, сказал ей «привет». Ивонн подошла к сыну и взъерошила его волосы. Его взгляд был устремлен в монитор, пальцы стремительно подпрыгивали над клавиатурой. На экране сражались армии существ, внешним видом смахивавших на неандертальцев, и все это действие сопровождалось доносившимися с обеих сторон частыми стонами и хрипами.
– Папа дома? – спросила Ивонн.
Симон покачал головой:
– Нет, он сегодня в Стокгольме.
Точно, Йорген был сегодня в Стокгольме, значит, наверняка вернется домой не раньше одиннадцати.
Ивонн вошла в спальню и переоделась. Свою подержанную одежду она засунула в пластиковый пакет. Завтра по дороге на работу притормозит возле какого-нибудь мусорного контейнера и выбросит ее.
Ивонн заварила себе чай, поставила диск с национальной ирландской музыкой и уселась в кресло для релаксации, изготовленное из стальной трубы и светлой кожи, в котором ей было безумно комфортно. Правда, когда на нем восседал ее муж, складывалось впечатление, что он сидит в кресле зубоврачебного кабинета. Откинувшись на спинку, она полулежа слушала чистый женский голос и древние мистические напевы.