Мать Олега поняла намек и вышла из комнаты, бросив тревожный взгляд на сына.
— Расслабься, закрой глаза. Прислушайся к себе. Найди в себе второе Я, которое ближе к природе, чем ты. Получилось? — Олег кивнул, а я стал еще внимательнее контролировать потоки и ауру оборотня, заодно поставив защитное заклинание на комнату. — Тянись сознанием в этот уголок. Не сопротивляйся, оно не поглотит тебя, просто укутает…
Под моими инструкциями Олег начал превращаться. Его тело окутал свет — остаточная энергия, которую ему надо будет научиться контролировать. Я прикрыл глаза — восстанавливать зрение после этой вспышки не хотелось. Хорошо хоть энергия автоматически переходит именно в свет. Представьте, что было бы, если столько энергии пошло в тепло? Мне пришлось бы гасить пожар, вот что было бы.
Я открыл глаза через несколько десятков секунд. На том месте, где был Олег, сидел котенок снежного барса. Н-да… Я думал, он покрупнее будет.
Тем временем котенок посмотрел по сторонам и с радостным мявом кинулся из комнаты. Послышался звук чего-то падающего, звон разбитого стекла.
Я выглянул в коридор, где стояла немного ошарашенная мать.
— Он вас не сбил?
Она помотала головой.
— Не бойтесь, это скоро пройдет. — Я улыбнулся ей. — Он еще молодой оборотень, и жажда исследования в нем кипит. Она пройдет года через три.
Женщина вытаращила глаза.
— Но не бойтесь, в человеческой ипостаси он будет вполне адекватным. А сейчас просто погуляет по участку.
— А если он заберется к соседям?
— Ничего страшного. Погуляет у них. У вас хорошая дача — он города далековато, но поселок глухой. Людей мало.
— А он не потеряется? — Она все еще переживала за своего сына.
— Что вы. Проголодается — вернется к ужину уже в человеческой ипостаси. Будучи животным, он потоки энергии улавливать не сможет. Человеком — это да, а вот барсом…
Мать Олега кивнула. Похоже, все ее мысли сейчас далеки от нашего разговора.
Я попрощался и ушел. Не люблю, когда меня не слушают, так что терять время не буду. Тем более дел у меня все еще по горло…
Осколок 14 (Вампир). Чем занимаются командиры на привалах
Я терпеть не могу войны. Они забирают слишком много посторонних жизней.
Но они — постоянная часть моих жизней. Ведь жизнь — это борьба, а поскольку довольно часто я добиваюсь высокого положения, эта борьба перерастает в войну. С мятежниками, с соседями, с Гильдиями, да и просто против опасных людей…
А сейчас я опять на войне.
Король собрал армию, чтобы дать бой некромантам. По-моему, глупость полная. Легче оборонять крепости, чем идти в поле. А сюда по тому, что как-то уж легко мы получаем сведения о противнике, это попахивает ловушкой.
Я вообще не понимаю, зачем им такая большая армия. Столько магии на этих мертвых солдат уходит! И ни на что, кроме боя они не способны. Их же не поставишь следить за порядком в городе — без постоянного контроля инстинкт возьмет верх, и можно попрощаться с жителями. А если рядом стоит маг, то какой смысл в ходячем трупе? Некромантов бояться гораздо больше.
Слева раздались ругательства. Кто-то опрокинул котел с настоянными травами, местным аналогом чая. Я кинул взгляд и увидел мечника из приписанного ко мне отряда.
Да, когда в Алсель приехал гонец с приказом зачислить всех магов от уровня магистра и выше в королевскую армию, мне пришлось уехать. Оставлять город на подмастерьев и магов низкого уровня не хотелось, но что поделаешь? Единственный магистр ехал со мной. Хорошо хоть додумался предупредить Главу, что если он опять начнет притеснять магов, то по моему возвращению ему не поздоровится. А секретарю на его ехидное замечание, что я могу и не вернуться, ответил, что скорее он не доживет до моего возвращения. После этого он благоразумно молчал.
Здесь мне приписали воинское звание, примерно равное генерал-лейтенанту, и дали несколько отрядов совершенно разного вида войск. Магов у нас было мало, но мне все же дали пятерых лекарей, да двух защитников. У последних просто замечательные способности по магическим щитам, что очень полезно.
— Ваше выскомагичество, вас просят в штаб. — Ко мне подошел посыльный. Я кивком дал понять, что слышал его, и он ушел. Я со вздохом поднялся с бревна, на котором все это время и сидел, и направился в палатку, гордо поименованную словом «штаб».
Лагерь жил своей жизнью. То тут, то там слышалась ругань, чуть дальше на свободном клочке земли тренировались лучники — треньканье тетивы моим чувствительным ушам было прекрасно слышно и за пятьдесят шагов.