Олег утром уходил на репетицию, и бедная Светка не могла ни кофе себе сварить, ни поесть чего-нибудь сварганить - сидела голодная, пока Олег домой не возвращался. Слава Богу, у музыкантов рабочий день, как и все остальное, - не как у людей, и домой он приходил уже часа в три, так что с голоду умереть Светке не удалось. Зато какую заботу о себе она почувствовала благодаря проклятой газовой плите! Так что можно смело заявить, что Светкина любовь к мужу началась именно тогда, с благодарности, что не дал ей, бедной, от голода коньки отбросить. Потом, спустя недельки три, Олег таки научил Свету пользоваться газом (О, эту картину надо было видеть! С диким визгом, умирая от страха, подносила она горящую спичку к открытой горелке, каждое мгновение ожидая, что вот сейчас, сей минут, разорвет ее на фиг на маленькие кусочки, и никакая мама уже не поможет!). Но, вопреки Светкиным ожиданиям, забота на этом не закончилась. Олег любил и умел готовить (сказалась гастрольная жизнь), человеком был самостоятельным - мог и обстирать себя, и квартиру убрать. Продуктами вообще занимался сам - доверил однажды это ответственейшее поручение супруге, так вечером ни денег не обнаружил, ни продуктов: сплошные компоты баночные да детские фруктовые пюрешки - все что угодно, кроме нормальной человеческой пищи. Конечно, Светка же всю жизнь во Владивостоке прожила, а там в магазинах, кроме сгущенного молока и рыбы, отродясь ничего не водилось, все доставать надо было. А тут как зашла - глаза разбежались - мать честная, сколько всего! Она ж, по сути, все еще была ребенком, соответственно и товары выбирала, как дитя неразумное. Ну кто ж еще ее такую терпел бы, и не только терпел, а любил, холил и лелеял, и за себя, и за маму, и за папу!
Вот так, маленькими шажочками, начиная с чувства благодарности, и началась Светкина любовь. Изо дня в день, из года в год Олег заботился о ней. Сказать, что он ей помогал по хозяйству - ничего не сказать. Скорее, это она ему помогала. Иногда... Когда скучно было.
Через год родилась Иришка, прямо к восьмому марта поспела. - праздничный ребенок! Олег стал заботиться уже о двоих. Не испугался трудностей первого года жизни ребенка, не отошел от семьи, как некоторые мужики, не повесил все заботы на жену, мол, я на жизнь зарабатываю, а ты домом занимайся... Правда, Светке и так доставалось - артист, он и в Африке артист, гастроли-то никто не отменял, и, бывало, отсутствовал Олег по месяцу и больше, потом побудет дома недельку и снова в путь-дорогу. Так что совсем уж белоручкой ее назвать было нельзя - когда нужно, все сделает на высшем уровне, вплоть до ремонта. Но... Скажем так, лениться Светка любила до самозабвения, это было ее хобби, так сказать, одна, но пламенная страсть. И, когда Олег возвращался с гастролей, она отрывалась по полной программе, наслаждаясь бездельем.
... Прошли годы. И теперь Светлана просто души не чаяла в своем дражайшем супруге. Слава Богу, с наступлением новых времен, когда вся жизнь в стране поломалась, да страна и сама-то поломалась, разлетелась на кусочки, на маленькие и большие осколки "былого великолепия", гастроли у Олега стали редки и не так продолжительны. Но Светке с лихвой хватало и нескольких дней его отсутствия - в эти дни она становилась похожей на вареную тыкву (такая же размазня!), была квелая и грустная. Ничего ее не волновало и не интересовало, ей казалось, что без Олега она не может дышать и потому тихо умирает... Нет, она, конечно же, продолжала заниматься ребенком: готовила кушать, помогала Иришке с уроками, вообще вела нормальную внешне жизнь, но самой ей казалось, что она уже почти умерла и наблюдает за происходящим с того света, или, по крайней мере, с промежуточной станции. И только с возвращением Олега возвращалась и нормальная жизнь, Светка как будто просыпалась от зимней спячки, снова порхала бабочкой над своими домашними, такими родными, такими любимыми... А ночью, когда Олег уже спал, прижималась к нему и тихо плакала от счастья в самое драгоценное плечо на всем белом свете...
7
Москва
Сны не прекратились. Что только он не делал, чтобы избавиться от них - ничего не помогало. От коньячку на ночь они только становились прерывистыми и немного рассеянными, не столь четкими, как обычно, но легче от этого не становилось. От снотворного они были тяжелыми, затяжными, даже какими-то мрачными. Проснуться утром после снотворного было почти невозможно, голова была чугунной (похлеще самого сильного похмелья!), веки глаз становились неподъемными и работать после такой ночки Виктор был совершенно не в состоянии... Испробовал он и последнее средство - говорят, клин клином вышибают. Попытался заменить эфемерную любовь неземную любовью плотской и очень даже земной, даже приземленной... Об этих попытках вспоминать ему было противно и даже по-мужски стыдно... Все, как обычно, начиналось ресторанным ужином с "энным количеством" горячительного, чтобы ночная подруга виделась в некоторой дымке, почти как таинственная Незнакомка. Все было, как всегда - притворные ухаживания, дежурные фразы, однако вечер заканчивался нетрадиционно - добравшись до постельной сцены, дымка в глазах превращалась в откровенную дурноту во всем организме, вместо возбуждения соседка по постели вызывала тошноту и полное отвращение... И не меньшее отвращение после подобного вечера Виктор испытывал к самому себе... Увы, все его попытки избавиться от таких сладких, но мучительных снов были напрасны. После нескольких недель подобных попыток он все-таки вынужден был обратиться за помощью к Нине Сергеевне.
- Я знала, что вы объявитесь, - экстрасенс совершенно не была удивлена, увидев на собственном пороге потускневшего, как будто уставшего от жизни, Виктора. - Проходите в комнату, присаживайтесь, а я сварю кофе. Разговор нам предстоит долгий.
Виктор прошел в комнату, с максимальным, насколько можно было, комфортом устроился в малогабаритное, под стать комнате, кресло. Через несколько минут в комнату вошла Нина Сергеевна, неся в руках небольшой расписной подносик с чашками, сахарницей и кофейником, поставила его на журнальный столик, села во второе кресло.
- Сливок нет, так что кофе только черный. Сахар кладите сами, я не знаю ваших вкусов, - Нина разлила кофе в маленькие, как все в этом доме, чашки. - Вам, наверное, тяжело говорить, да особо и нечего, я ведь уже в курсе дела. Вы, видимо, надеялись, что все пройдет, само собой рассосется, что мы с Вандой рассказали вам страшную сказку в надежде выкачать из богатенького Буратино побольше золотых монет... Ан нет, не прошло, не рассосалось... И не рассосется. Увы, я счастлива была бы порадовать вас существованием какого-нибудь новомодного лечения от вашей болезни, но в том то и дело, что это не болезнь! И лечению это не поддается! Это даже не проклятие, которое можно было бы снять при помощи молитв или каких-то заклинаний. "Двойная звезда" - в некотором роде дар Божий, только при очень жестком условии - вы непременно должны найти свою половину! Только это может вас не только спасти, но и сделать самым счастливым человеком на планете. Вопрос только в том, как ее найти? Вот об этом и будем думать. Я ничего вам не обещаю, абсолютно ничего, потому что прекрасно понимаю наши с вами шансы на успех - они чрезвычайно, ничтожно малы! И вы должны отдавать себе в этом отчет. Но не опускайте руки! У вас еще есть время, давайте искать вашу "Звезду", вы просто обязаны ее отыскать, если не хотите так рано покинуть этот мир! И, раз уж вы здесь, я полагаю, решение вы приняли, и решение это - не пассивное ожидание конца, а активные поиски счастья и долгой жизни.