- Ну как же так, начальник! Червонец же...
Было это произнесено таким тоном, что сразу становилось понятно: червонец, независимо от того, что с ним произошло, был очень дорог обладателю оплывшей головы.
- Да не чипала вона твого червонца, не чипала! - Школьник подскочил к двери и пытался мощной грудью выпихнуть непрошенного гостя из кабинета. - Ящук, шоб тебе прыподняло и видпустыло, русским языком тебе кажу: не чипала! Между прочим, языком Пушкина и Гоголя, велыкым и могучим, - блеснул лейтенант эрудицией. - Вона думала, шо то твоя визитка! И йды вже, зарады Бога, у меня вже невров на тебя не хватае. Из-за таких, як ты, Ящук, мне на одного тики нервапатолога працюваты приходыться. Уйди, гад, пожалей моих сироток...
Ему уже почти удалось выпихнуть посетителя за дверь, но в последний момент голова вновь прорвалась в кабинет:
- Дык жеж червонец!
- Воооооон! - от возмущения Школьник затопал ногами. - Вооон!
На сей раз голова Ящука исчезла, видимо, испугавшись гнева "начальника". Старший лейтенант, отерев рукавом форменного кителя взопревший лоб, обратился к сочувствию таинственного посетителя:
- Бачитэ, с кем приходыться работать? Отребье, пьянь! Все невры истрепали, мерзавчикы! - вернулся к столу и быстрым жестом, не пересчитывая купюр, сбросил конверт в ящик стола. - Так чим могу допомогты?
- Я хочу найти одну женщину, но о ней мне известно только то, что она живет в Киеве и дата ее рождения - семнадцатое апреля 1967 года. И я очень надеюсь на вашу помощь, - Виктору был крайне неприятен старший лейтенант, но он мог существенно облегчить поиск "Звезды", значит, надо немного потерпеть эту омерзительную рожу. В принципе, эта рожа была не омерзительнее всех остальных работников правоохранительных органов, с которыми Виктору когда-либо приходилось иметь дело. Видимо, ему фатально не везло, потому что на его пути упорно не попадались подтянутые, образованные, интеллигентные милиционеры, которых у нас показывают в кино. А может, все дело в том, что был он в подобных заведениях гостем нечастым? Так, было в ранней юности пару приводов за драку на танцах - так это ж когда было! Правда, судя по Школьнику, с тех пор милицейские кадры мало изменились...
Школьник не стал выпендриваться, мол, это задачка не из легких, это ж сколько информации придется перелопатить... Видимо, количество заветных бумажек приятно удивило и даже обрадовало нашего славного работника милиции. Он тут же снял трубку допотопного черного телефона, просвистел в нее невидимому собеседнику свою просьбу-требование, выслушав ответ, любезно, чуть не стелясь, сказал посетителю:
- Ранише, як за два часа, не зробят - уж надто багато може буть таких жинок. Жаль, шо вам так мало звисно о разыскиваемой, наче б я змог знайти ее швыдше. Зайдыть через дви годыны. Чи, може, скажете, куды передать информацию? - я всэ зроблю, если треба, сам лично вам ее принесу в указанэ мисце. Если хочите, можете располагать мною в дальнейших пошуках, чи ще шось треба будэ - дык вы уж обращайтесь, завжды буду радый допомогты...
- Спасибо, пока больше ничего. Я подойду через пару часов, - речь "стража порядка" "ласкала слух" и бросала в дрожь. Но показывать свои чувства не следовало, по крайней мере - не на этом этапе, ведь Школьник еще может не раз пригодиться. Виктор встал со скрипучего казенного стула и молча вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой расхлябанную дверь.
Чем скоротать два часа ожидания в чужом городе? Нина ушла побродить по магазинам, приглядеться и прикинуть, чем можно заманить всех рожденных семнадцатого апреля 1967 года киевлянок в определенный день и час в определенное место. Виктор вернулся в гостиницу, попытался было читать "Деловой вестник", но прочитанная информация не усваивалась в голове, тут же улетучиваясь прочь. Виктор отложил газету в сторону и решил таки позвонить флотскому другу Витьке Семидольскому. Он и так затянул с этим звонком. Быть в Киеве и даже не позвонить Доле - этому никакая "Звезда" не может быть оправданием!
Трубку взяли с первого же звонка:
- Говорите, Вас слушают, - недовольным Долиным голосом провещала трубка.
- Привет водолазам! - без особого энтузиазма поздоровался Виктор с давним другом. В ответ - тишина. И лишь спустя несколько мгновений:
- Иванек, дружище, неужто ты? Жив, курилка! А я уж переживал, не случилось ли чего. Ты куда пропал, братишка? Ты откуда звонишь? - вопросы сыпались один за другим.
- Я жив, курилка. Ничего не случилось. Никуда не пропал, просто был занят. Звоню из Киева, - такой же скороговоркой ответил Виктор. - Еще вопросы будут?
- А как же! Обязательно будут! И первый из них - где ты есть и когда тебя ждать?
- Есть я в отеле "Киевская Русь", а ждать меня пока не знаю, когда. Давай пока без конкретики, попозже уточню.
- Так ты в командировке, что ли? По делам в Киеве?
- Да уж, по делам, - невесело усмехнулся в трубку Иванец. - Доля, я тебе при встрече попытаюсь все объяснить. Ты мне лучше скажи, у тебя все ли в порядке? Все по старому? Номер, по крайней мере, у тебя не изменился. Значит, работаешь там же?
- Там же, да не тем же! Я теперь не ведущий инженер, а технический директор! Растем, - в голосе Семидольского слышалась откровенная гордость. - У нас тут небольшие изменения произошли. Наш институт раскололся на две части, одна часть чахнет, а мы разрослись в отдельную компанию со своей производственной базой. Вот именно ею я и заведую.
Его голос, кажется, аж лоснился от осознания собственной значимости. Это было не совсем приятно слышать, немного коробило слух. Неужели и Доля тоже? Виктору не раз уже доводилось слышать подобные нотки. Очень многие из его друзей и знакомых, получив хоть малую власть или деньги, менялись на глазах и, увы, не в лучшую сторону. Мало кто выдерживает такую проверку "на вшивость". Похоже, Доля не выдержал... Виктору очень хотелось надеяться, что уж его-то самого миновала сия участь. Ему казалось, что он остался таким же, каким вернулся с флота, простым парнем без излишних забубонов.
Договорившись непременно встретиться и посидеть "как положено", Виктор положил трубку. После разговора на душе остался неприятный осадок. Да, Доля уже явно не тот! Как время меняет людей... Мысли плавно и совершенно незаметно, как-то совсем органично и самым естественным образом плавно вернулись к "Звезде", вернее, к ее поискам. Почему Нина так уверена, что он не сможет пройти мимо "Звезды", что непременно узнает ее? А что, если он уже встретил ее, но ничего при этом не почувствовал? Может, говорил в этот момент с Ниной или по телефону? Или действительно их связь с ней настолько сильна, что при ее приближении он не сможет не почувствовать этого?
И опять память услужливо выдала "на гора" картинку из детства. Сколько лет ему тогда было? Пять, шесть? А может, семь? Наверное, каждый юный человечек задумывается когда-то о самых важных вещах. О жизни, о смерти, о любви... И, наверное, каждому ребенку кажется, что на его долю не хватит хорошей пары, потому что хорошая (хороший) досталась (лся) папе (маме), а все остальные - недостойны звания второй половинки. Маленький Витя долго думал над этим, впадая в истерику от мысли, что когда-нибудь родители умрут, а он, Витя, останется один на всем белом свете, никому не нужный, никем не любимый, одинокий и неприкаянный...