— Насвисти мне… про любовь…
Мы поднялись наверх, вслед за нами вышли почти все гости, кроме уж самых прожорливых, музыканты что там пиликали, возле них стояла младшая Сан.
— Привет, а как тебя зовут?
— Моя.
— Моя, а чего ты не поешь?
— Я… я не знаю песен…
— Как? Хочешь я тебя научу, повторяй:
— Музыканты быстро подхватили мелодию, и мы уже хором допели до конца.
— Два веселых гуся, — радостно пела девчонка. Сестра подтолкнула ее вниз:
— Беги торт съешь, очень вкусно.
Орха подошла к Илозе и что-то пошептала на ухо, потом стала показывать на меня рукой, и обе зашлись смехом. Быстро спелись, однако, пойду-ка я…
— Стой, куда? Герцог Поду, ваша светлость, вы обещали песню про любовь… для молодоженов…
— Ну, если только для молодоженов, я напою, а потом уже наши музыканты споют по-настоящему.
Вечер опустился на замок, теплый ветерок пролетал над площадкой, звездной небо раскинулось над головами, свечи трепетали и бросали романтичный свет на разодетых гостей, жених и невеста стояли впереди, но все смотрели на Орху, которая, прижав руки к груди, слушала меня:
— Ура герцогу…
— Стоп! Стоп! Стоп! Сегодня у нас другой повод. Ура графу и графине Банн!
— Ура! Ура! Ура!
Короче, хорошо повеселились, если кто из гостей и скучал по пьянке «до упаду», но большинству понравилось, пора было разгонять гостей «по спальням», и я «на посошок» спел еще:
И так далее…
— Я уложила твою Илозу в моей спальне, но она, по-моему, будет спать в ванной, как ты ее называешь, ты рад?
— Я рад, что тебе придется спать у меня, иди сюда.
— Зачем? Что ты задумал, Корт Поду? Что-то непотребное, наверное…
— Как ты угадала…
— А почему ты там поешь про разлуку?
— Это не про разлуку, любовь моя, а про то, что нельзя терять ни минуты своей жизни… особенно, если рядом твой единственный человек, дай поцелую…
И все опять завертелось.
— Ваша светлость, гости у нас.
— Давай сразу подробности, Луц, знаешь же, что не люблю…
— По реке поднимаются два корабля, один из них тот, который вы отпустили.
— Воевать идут?
— Нет, щиты сняты, да и груженные сильно.
— Хорошо, еще что?
— Из Лароды скачут, человек десять. Все по-рыцарски одеты.
— Кого это несет? Разберемся. В замок никого не пускать, посты удвоить, со мной десятку вместо пятерки, пришлых, когда приедут, одних не оставлять.
— Понял, ваша светлость.
Первыми успели морячки. Морячки-разбойнички. После осторожных расспросов выяснилось, что «Большое гнездо» решил плюнуть на обещание вернуться, мол, обманул глупого барона-герцога, и ринулся по привычной дороге, но удача не шла, и воины стали роптать, что корабль чужой, жизни не выкуплены и все плохо. Была мысль вернуться и… вернуть честь повторным грабежом, но кое-какие столбы в устье реки По, с кое-какими головами на них, остудили пыл вояк, чему они сейчас были несказанно рады. Еще бы, четыре драккара под салатно-серым флагом внушали уважение, один все время маневрировал возле замка, там постоянно обучали команды, если не все четыре, то уж две готовых единицы флота я хотел иметь к концу лета. Еще один стоял у пристани «под парами», а два оставшихся были вытащены тут же на берег, их приводили в порядок, но внешне они уже выглядели вполне боеспособными. Пятый разобрали на запчасти.
В итоге, молодой ярл, наступил на собственную гордость, выпросил у своего отца еще один корабль, загрузил оба железом и догреб до меня.
— Ярл, приветствую вас. Вы припозднились, были трудности?
— Ветра не было попутного, герцог, ветра…
— Да, грести груженным тяжело. Разгружайтесь, ярл, на том берегу, вам покажут, а потом скажите, что вам надо взамен.
Руду выгружали сразу возле ремесленной слободы, поближе к кузням, я как раз наблюдал за этим с моста, когда Луц предупредил о приближении всадников. Кавалькада допылила до городских ворот, там им показали на меня, и теперь я ждал, когда они подъедут поближе.
Маркиза Торду и его оруженосца я узнал, с ними были еще трое хмурых мужиков в броне непонятных цветов и несколько дружинников. Я облокотился на перила, пусть сами подходят, герцог я или не герцог. Благо мост был великолепен, настил как по линеечке, перила струганные, обожженные, на больших балясинах герб Поду, красота.