— Это… это…, — садовница не знала как выразить свои чувства. Вот еще одну заразил «прогрессорством». — А зимой?
— А как у нас в сушилке? Трубы от печки идут с теплым воздухом, лучше, конечно, водяное отопление делать. Будешь к Новому году розы выращивать. Кстати, Рут, по поводу отопления надо будет поговорить, там не сложно.
— Поговорим, ваша светлость. Что, — повернулся он к женщине, — теперь не отстанешь ведь. Проси время у вашей светлости, чтобы он тебе нарисовал и все подробно объяснил, потом придешь, будем думать.
— Ваша светлость!
— Понял, зайдешь завтра после обеда.
Пошел к девушкам, они подвинулись, сел между ними, откинулся на спинку и закрыл глаза.
— Что случилось, Корт?
— Что случилось, ваша светлость?
— Корт, Илоза, для своих я просто Корт. Война случилась.
— Опять? С кем? Но ты же всех убьешь? — девушки заговорили на перебой.
— Со Святым орденом. Тс-с-с… никому ни слова, обещайте.
— С орденом? Как, они же…
— Ага, они считают меня самым страшным чудовищем в этом мире, которого надо убить, а замок забрать себе.
— Ордену?
— Убить?
— Так точно, — Видела я их в Лароде, — Илоза замахала руками, — злые все и жадные. Никого не слушают, только чтобы все по-ихнему было. А женщины у них, вообще, как рабыни, молчат и в черных платьях ходят…
— Я и говорю, гады последние! Чтобы моих, таких красивых девчонок, в черные сутаны! Да ни за что! Нам еще на море надо съездить, на пляже позагорать, потом праздник какой-нибудь учудить, день рождения там или свадьбу!
— Свадьбу?!
— Свадьбу?!
— Ой, чего-то я заговариваюсь, на солнышке перегрелся, пойду я, пожалуй…
— Стоять, Корт!
— Стой, Корт!
— Чего девушки? Занят я, война, маневры…
— Ну, хоть…
— Ну, хоть песню…
— Он говорит, что в Университете это все прочитал в книгах…
— Врет…
Вот ведь, вляпался.
Глава 44
Бородинская битва
«Рука бойцов колоть устала…»
Туман потихоньку поднимался вверх. Сначала в нем проступили темные тени, фигуры, силуэты, потом стал виден вражеский лагерь. Там потихоньку шевелились, звенели чем-то, разжигали костры, кто-то, по-видимому, какой-то передовой дозор, вскочил на коней и двинулся в нашу сторону. Беспечно проскакали половину поля и тут только нас заметили, заржали осаженные кони, заполошные крики вспороли тишину, истошно заголосил рожок тревоги, и все сразу забегали.
— С добрым утром, тётя Хая, ай-ай-ай!
Вам посылка из Шанхая, ай-ай-ай…, — чего только в голову не лезет, даже гвардейцы, которые привыкли к моим заскокам, и те покосились.
Наша небольшая группа на конях стояла чуть впереди строя. Слева от меня были Банн, барон Жу и Оди, слева Липп, Луц и Нарт в качестве знаменосца. Черное знамя с черепом лениво развевалось на утреннем ветерке. Развевались и флажки вдоль всего войска. Мы приготовились к этой битве.
На следующий день после разговора на мосту я сыграл большую «тревогу». Вызвал всех, «отечество в опасности» и так далее. Банн с Луцом собирали всех, способных встать в строй. За несколько дней к городу стянулись все баронские дружины. Сами бароны явились вместе с женами и детьми, замок теперь напоминал большую гостиницу. В какой-то момент мне даже надоел этот шум, и я рявкнул на всех, отправив детей «в сад», причем дословно, а женщин… просто с глаз долой… к швеям, стало потише.
Еще через два дня прискакал Край из Лароды.
— Говори.
— Орденские рассказали, что герцог Поду казнил всех их служителей, что город захвачен вашими приспешниками, которые убивают и насилуют, а вы…
— Давай-давай…
— А вы, ваша светлость, каждую ночь берете новую девушку, измываетесь над ней всю ночь, а утром сдираете с нее кожу.
— Да, я такой. А по существу?
— Прискакали все орденские силы, где они их прятали, неизвестно. К ним присоединились баронские отряды, немного, но есть. Эти просто пограбить хотят.
— А герцог?
— Из дворца известий мало. Герцог молчит, но его старший сын Хака с небольшим отрядом присоединился к ордену.
— Когда?
— Я думаю, ваша светлость, через пару дней они выйдут.
— Успеем. Липп, Кама ко мне и собирай всех баронов и наших всех на площадке.