В итоге наш отряд, усиленный десяткой дружинников барона Окара, поднялись по долине вверх, через перелаз вошли на территорию Лапаев, там нас встретил младший сын барона с проводником и пятеркой бойцов, и повел через гряды в сторону замка Сан. Банн остался «на хозяйстве» с тридцатью стражниками, я боялся оголить защиту города и замка. В итоге вместе с новыми бойцами нас теперь было около пятидесяти человек. Слишком мало для штурма замка, и что делать, я пока не понимал.
Напасть с тыла на основные силы врага или что? Мы были безлошадные, без обоза, без запасов провизии, все на «минималке», надо, кстати, пошить рюкзаки, а то нынешние котомки это просто смех. Нам повезло, что было только конец осени, снег в горах нападал, но идти еще было можно. Вытянувшись гуськом и, часто меняясь, мы протоптали дорожку наверх, выходя из зоны леса, я приказал всем прикрутить к котомкам по несколько дровин и хворостин, исходя из своих сил. Проводник посмотрел и что-то уважительно сказал Липпу. Дрова пригодились, так как ночевали еще в безлесной зоне, сварили горячую похлебку, и к концу второго дня в должном уровне злости и напряжения смотрели на замок Сан.
Младший виконт Лапай лежал рядом со мной и Луцом на пригорке, рассматривая окрестности:
— Вокруг городка стенки нет, только палисад, тут Сан самый крупный хищник, ему обороняться не от кого, чтоб он сдох, — не удержался Лапай.
— И его сынок? — спросил я.
— И он обязательно. В детстве почитай росли вместе, первая жена барона и наша мать дружили, то они у нас, но чаще мы у них проживали, особенно зимой, у нас-то зимой… сложно.
— Понимаю.
— Вот он над нами измывался, как мог. Игра одна была, он барон, а мы лакеи и слуги. Если барон помрет, то на следующий день он наш замок разрушит. Замок в городе, четыре крыла, между ними стена, посредине башня на случай осады, но барон там не живет, он любит, когда тепло и…
— Что? Сыто?
— Пожрать это завсегда, нет, чтобы еще ублажали его. Народ, у кого дочка покрасивее, бежит заранее из баронства, тварь.
— Так ты замок хорошо знаешь?
— Конечно. Вопрос с воротами. Решетку-то на ночь не опускают, но ворота закроют, и вряд ли пустят кого-то.
— Меня пустят, — раздался сбоку женский голос.
— Только не это, — чертыхнулся. — Виконтесса, какими судьбами?
В замок Окары мы не заходили, вернее прошли насквозь, краем глаза я видел девушку на балюстраде, но не общался. Боялся, что после моего подарка, могут и… и уж никак не ожидал, что она увяжется с нами. В мужской одежде, почти в такой же, в какой я видел ее в первый раз, любимый нож на поясе и шлем, закрывающий голову.
— А что скажет ваш батюшка, виконтесса?
— Мы ему не скажем, ведь правда, герцог? — последнее слово было выделено и облито желчью.
— Он меня убъет, если с вами что-то случится.
— Ну, вы же меня защитите, герцог? Или вы только иголкой можете работать, а не мечом, — это уже про мой подарочек. Я пришел к своим белошвейкам, и они сшили мне штаны, в которых я сейчас щеголял, с нормальной ширины штанинами и ремнем на поясе. Плюс к этому, путем десяти попыток я смог добиться, чтобы они смогли из панталон сделать более-менее удобные трусы, пару штук, которых я и опробовал. Пересматривая отрезы ткани, увидел тонкий розовый льняной кусок, и ради смеха нарисовал, а они, тоже после двадцати исправлений, сшили что-то типа ночной рубашки на размер Орхи, как я ее запомнил, и женские трусики, не бикини, но маленькие, украсив все это белым легким кружевом. Судя по глазам швей, я совершил революцию в портняжном деле.
— Мужские сделать, чтобы было удобно ходить, вплотную, понятно? Резинок нет, значит на шнурках завязку. А штаны, наоборот, пусть будут посвободнее, а вот тут и тут карманы, тоже не знаете? Да, столичная мода. А женское, чтобы было красиво, да, поменьше, да, кружева. Вот на нее померьте, дама примерно такая же. Чего ты краснеешь, дурочка, померить, а не носить. Я же вас не заставляю, мне сшейте, для подарка. Да, подарю одной принцессе. Неприличный подарок? Я знаю, ха-ха…
— И иголкой, и мечом. Я и пахарь, и жнец, и на дуде игрец. Я много умею, моя «принцесса». Вас пустят в замок?
— Ну, если я постучусь в ворота, скажу, что я виконтесса Окар, думаю, что пустят.