— Тревога! — орут от крайнего костра, там же кто-то падает в пламя, взрыв искр, поляна освещается, там и тут мои молча орудуют ножами, но большинство спящих уже на ногах.
— Гвардия! — ору я. — Ложись! — бросаюсь на землю, мой голос узнают, фигуры с белыми повязками падают, прижимаясь к земле. — Пли!
Арбалетные болты вспарывают воздух, протыкают тела, со стороны лошадей тоже прилетает несколько стрел, но все равно очень мало. Вскакиваю, ножом протыкаю чье-то брюхо, выхватываю меч, сразу пронзаю ближайшего противника, следующий уже стоит с мечом, со сна прикрывается по привычке левой рукой, но на ней нет щита, отшагиваю и бью в незащищенный левый бок.
У нас чисто, у другого костра звон мечей, сопение, ругань. Бегу на звук, двое в повязках рубятся с пятеркой противников.
— Банзай! — прыгаю прямо в противников. Первого мечом еще в полете по шее, падаю, сбивая второго с ног, отпрыгиваю, вонзаю меч в лежащего, пригибаюсь, меч свистит над макушкой, удар под руку с мечом, прыжок за спину, удар по затылку рукояткой, и сразу тычок острием меча в лицо четвертому. Разворот, добиваю двух подранков. Воздух свистит в легких, силы уже на пределе, но вроде все получилось. Фигуры с белыми повязками стоят редко, но по всему кругу, внутри барахтаются и орут, и машут мечами.
— Луц! — ору я, — Все здесь?
Ко мне бросаются трое, двое в повязках, один без, отбиваю меч, дальше уже делать нечего, стрела втыкается нападающему в бок, тот оседает.
— Ваша светлость, живы?
— Все здесь?
— Никто не ушел.
— Точно? Кусты осмотреть, всех сюда стаскивайте, что у коней?
Подбежал один из десятников:
— Ва…
— В бою я командир.
— Командир, у лошадей шестеро спали и пятеро после выбежали, всех прибрали.
— Лошадей охранять тщательно. Кам, Липп, вы где?
— Кама задели, перевязывают, руку несильно, — Лупп оказался уже за спиной. — Троих связали, раненые еще.
— Добить, кроме старшего только, где пленные?
— Вон, у костра.
Седой пожилой дружинник сидел, прижимая связанными руками рану на ноге, сквозь ладони текла кровь, еще два помоложе смотрели ошалелыми глазами.
— Кто вы? Чьи люди?
Молодые затрясли головами, а старый усмехнулся:
— Дружина герцога Ларода, вы напали на его людей на его земле, висельники.
— А не врешь ты, старый? Зачем герцог послал вас на земли Поду?
— Так нет там теперь хозяина, теперь все герцогство наше.
— Это кто такое говорит, сам герцог?
— Да нет, казначей его. Граф Сор.
— Так зачем вы свои деревни тогда разоряете, скажи мне.
— Чтоб боялись, чтобы быстрее под руку герцогу пошли.
— Вы одни такие, или еще отряды ходят где-то?
— Один отряд должен скоро к замку выдвинуться.
— Большой отряд?
— Да как наш, куда больше-то для этих…
— Ага, ага. Значит не сам герцог приказывал, а его казначей?
— Приказывал воевода, а казначей рядом стоял. Я не знал, что так все будет, думал, что просто пограбим, а десятники приказали всех… под корень.
— Детей не жалко было?
— Первый раз что ли… что воеводе передать?
— Ты думаешь, мы вас отпустим?
— Не надо тебе, не знаю кто ты, хотя и рубишься знатно, сориться с герцогом.
— Я тоже герцог, герцог Поду. Вы убили моих людей, и просто сгинете здесь, как бешеные собаки.
— Кто…
— Смерть ваша, — проткнул всех троих. — Кто герцога Поду обидит, тот долго жить не будет.
Подремали до рассвета.
— Луц, самых быстрых с запасными конями на дорогу, чтобы патрулировали ее еще до нашей территории, до ближайшей деревни на той стороне. Здесь собрать все что можно, все оружие, все… В стороне подальше от дороги вырыть ров, этих всех туда, закопать, завалить, чтобы не видно было, и чтобы звери не разрыли. Здесь все подчистить, ни крови, ни следов, ни чего. Коней чужих гоните к Барту, чтобы у нас не маячили. Припасы и оружие к нам, пригодится. Все молчать, что здесь было, не языки, головы отрежу.
Вернулся в совершенно угрюмом настроении, кровь, убийства, непонятные разборки в будущем. Одно ясно, спокойно развиваться не дадут и надо плотно заняться вооруженными силами.
ВСГП, вооруженные силы герцогства Поду. Жуть… а я тут верховный главнокомандующий. Прошел в свою комнату ни с кем не разговаривая, залез в ванну, полежал, отмокая. Дверь скрипнула, Орха проскользнула внутрь, села на пол рядом, положив голову на край бадьи: