— А с нашей стороны?
— Ничего. Караулы стоят, но так… видно решили, что никто не ушел.
Два дня назад в Поду прискакал гонец от одного из моих баронов, барона Угу. Земли его были в самом углу герцогства, с одной стороны граница с Лародой, с запада — Срединное море. Барон с баронессой были на поминках отца, я их вспомнил, смешная пара, оба не высокие, полненькие и такие все домашние. Поговорить с ними я тогда не успел, ну, кроме дежурных фраз, но, когда мы собирали всех старост деревень и бургомистров городков, то от баронов был человечек. Что он вынес из разговора не знаю, но, когда замок барона осадили, он успел послать человека, чтобы предупредить меня, герцога Поду, герцога Корта Поду. Гонец, вернее младший сын барона, которого родители, по-моему, просто хотели спасти от войны, чуть не плача, просил помочь и освободить его родных.
— Что-ты, виконт? Выше голову! Мы не только поможем, но еще и наваляем по… всем вашим, а значит и моим врагам. Идите отдохните, скоро выступаем. Лам, при отце это было возможным?
— Войны между баронами, ваша светлость? Конечно, но посылалось письмо герцогу, что, мол, есть такая вот проблема… долг, честь, все что угодно, и, что мы будем вести боевые действия. Герцог мог вмешаться, а мог и оставить разбираться баронов самим.
— А если один барон наш, а второй герцога Ларода?
— Это уже чревато объявлением войны. Нет, только, чтобы никто не узнал, так… по-тихому…
— По-тихому… не хочу по-тихому… пора уже и по-громкому, да так, чтобы все поняли, что здесь не обломится. Банн…
— Здесь, ваша светлость.
— Застава, в ружье! Пора избавиться от мелких неприятностей.
Вот так весна и началась. Нет, не так. Сначала некоторые личности, посматривая на хромающего по стене молодого герцога, решили, что наконец-то «укатали сивку крутые горки», и решили, что можно мало того, что филонить и «балдежничать», так и еще в открытую поносить начальство, посылая его в пешее эротическое путешествие. Сначала назначенный на строительство кирпичного заводика помощник бургомистра решил, что сначала надо отстроить себе новый домик, а уж потом… Затем попытались покачать права пленные гвардейцы, которые на той стороне реки строили ремесленную слободу. Этих явно кто-то науськивал, не могли бывшие вояки полезть в заранее проигрышную драку. Кто-то сказал им, что герцог при смерти и пора «делать ноги». Ну и напоследок, в самом замке устроили поджог, на счастье, охранник изменил обычный маршрут, захотелось в нарушении приказа отойти «до ветра», увидел разложенную солому вдоль деревянной стены и успел сбить уже начинающее разгораться пламя.
— Я вам говорил, что не прощу воровства? Вы еще не уяснили себе, что это мой город, а не ваш, это мои люди, а не ваши, это мои деньги, а не ваши?
— Простите, ваша светлость, не уследил, — бургомистр попытался оправдаться. Помощник его, толстенький мужичек, делал жалостливое лицо и что-то показывал руками, мол, бывает… Это меня и взбесило. Упал бы на колени, выпорол бы, но простил, а так…
— Луц, этого повесить прямо здесь у ратуши, прямо сейчас. Дом со всеми причиндалами в казну, поставь пока охрану. Кто там у него? Жена и двое детей? Пусть к родственникам идут, одежду дать, остальное отобрать.
— Слушаюсь, ваша светлость.
— Ваша светлость! — до толстяка дошло, но поздно. — Ваша светлость!
— Бургомистр, мое терпение на исходе. Еще один косяк и живые позавидуют мертвым…
По новому мосту поскакали на ту сторону. И с этой, и с той стороны строили сторожевые башни, которые при необходимости могли перекрыть мост. Возле барака, выделенного под жилье пленных дружинников, которых мы уже набрали с избытком, дежурили арбалетчики, не давая тем высунуться.
— Что тут у вас?
— Напали на охрану, ваша светлость, одного убили, второго оглушили, мечи забрали. Мы успели ворота закрыть и пальнуть…
— Закрыть… пальнуть… опять потери. Кто старший? Ты? Луц, этого разжаловать в обычные дружинники, смотреть, еще раз накосячит… И деньги вдове будет выплачивать, стражники, вашу…. Открывай ворота! Что? Куда они рванут с двумя мечами?
Подошел поближе, да, не понимает народ хорошего отношения:
— Эй, висельники, вы меня слышите? Я герцог Корт Поду. Я вас один раз простил, когда вы вторглись на мою землю. Я вам сказал тогда: «год отработаете и отпущу». Я думал, что мы договорились. Нет, так нет. Прибавляю еще полгода… это если выдаете мне, кто вас надоумил, кто зачинщик и кто убил моего человека. Если нет, то поджигаем барак и расстреливаем всех. Вы меня услышали?
— Нам сказали, что вы умерли и нас тоже всех убьют!