Выбрать главу

«Наверное, она симпатичная, — решила Айлин, глядя на слишком яркое, но красивое покрывало и тарелочку. — Ямочки у нее на щеках, когда улыбается… Матушка всегда говорила, что настоящая леди должна есть пирожные, от этого на щеках будут ямочки. Вот бы удалось с ней подружиться!»

Она бы попыталась подружиться, не откладывая, но соседка все не приходила и не приходила. Айлин поскучала, задумчиво съела пирожок — один из тех, что собрала ей в дорогу заботливая тетушка Элоиза, оставила сверток с еще тремя на своей тумбочке и направилась в библиотеку. А там… а там был лорд Бастельеро! Мэтр-командор дорвенантских боевых магов! Герой войны с Фраганой! И… и… вообще герой и Избранный Претемной Госпожи!

И он даже устроил ей испытание, самое настоящее!

А она его разочаровала. Нашла, когда визжать. И перед кем! И всего лишь из-за какой-то крысы! И… и… он же видел ее белье!!! О, Претемная и Пресветлый! Теперь мэтр Бастельеро ее точно презирает!

У-у-у-у-у…

— У-у-у, — раздалось в унисон ее мыслям.

Айлин даже испугаться успела: неужели она вслух сказала про белье? Вроде бы нет?

Но почему тогда соседка так ее рассматривает?

Она и правда оказалась симпатичной. Старше Айлин, почти совсем взрослая! Лет, наверное, пятнадцати-шестнадцати. Светловолосая, голубоглазая, с круглым лицом и сама вся какая-то кругленькая, милая и похожая на булочку с глазурью. И щеки — с ямочками!

В обеих руках она держала пирожки, те самые, что Айлин оставила на тумбочке, с яблоками и корицей! И откусывала от каждого по очереди.

Айлин нерешительно застыла на пороге. Пирожков, конечно, не жаль, но разве можно вот так, без разрешения? Она бы с радостью угостила соседку, но сама! А вот так…

Девочка прищурилась. Откусила от каждого пирожка еще раз — Айлин показалось, что напоказ. Прожевала…

И лениво протянула:

— Ну?

— Что, простите? — осторожно спросила Айлин.

О чем это она?

Соседка закатила глаза, словно призывая потолок в свидетели ее, Айлин, тупости, и четко проговорила:

— Я спрашиваю: что ты натворила, что тебя сюда засунули в середине года? — И добавила негромко, явно для самой себя: — Вот наказание… Мне же обещали, что я весь год буду жить в этой комнате одна. А теперь, извольте видеть, подсунули какое-то мелкое недоразумение.

Айлин заморгала. Соседка говорила так, словно поступить в Академию — позор, а не великая честь!

— Н-ничего я не творила, просто у меня был выплеск, и мэтр Бреннан сказал, что очень сильный, и что мне нужно срочно учиться контролю, а папенька…

— Пф! Ну ты и врешь, — протянула соседка, не дослушав, и в ее голосе Айлин почудилось презрение. — Ты же малявка! И какой еще сильный выплеск, откуда?!

Лицу стало невыносимо жарко, будто Айлин окунулась в горячую воду. По какому праву эта девочка обвиняет ее в подобном? И почему она не верит?

— Я леди! — звонко выпалила Айлин. — Я… я никогда не вру, никогда! У меня был, был выплеск! А мэтр Бреннан его заблокировал, потому что павильон в саду рассыпался! А скелет вообще вылез сам, я не знала, что под павильоном похоронили волкодава… а вы, вы… вы не имеете права меня обвинять! Я никогда не вру, понятно?!

Соседка вскочила с постели, стиснула кулаки, и яблочное повидло, гордость тетушки Элоизы, выступило между ее пальцами, поползло по рукам. Она скривилась, сразу перестав быть хоть сколько-нибудь симпатичной.

— Ты врешь! Поду-умаешь, лее-еди… Не может быть, чтобы у тебя было столько силы, чтобы и павильон, и скелет! Так не бывает, чтобы все сразу, будь ты хоть сто раз леди. Ты… ты соплячка и врунья! Врунья!

— Нет! — Айлин отступила на шаг, уперлась лопатками в дверь. Что она такого сделала, почему ей не верят? Почему эта девочка на нее кричит? — Мэтр Бреннан сказал, что сегодня соберется Совет магистров и…

— И тебя выгонят! Выгонят! Потому что все увидят, что ты ничего не можешь!

— Я… я могу! Я… я зажгу огонь, хочешь?

— Огонь?

Девочка пошла к двери, то есть к Айлин, медленно и мелкими шажками, ну прямо кошка тетушки Брайд к мышиной норе. И выражение личика то же самое: хищный такой интерес, предвкушение забавы. А мышь… а мышь — она, Айлин? Леди Ревенгар? Ну уж нет! Сейчас она ей покажет, вот сейчас!

— Да! Огонь! Настоящий!