Поводив ладонью над монетами, она уверенно выбрала одну — видимо, ту самую, неразменную! — и вернула ее в шкатулку.
— Мэтру Кирану отдам, — решила она, а остальные пять положила на крышку шкатулки и придвинула к Аластору. — Бери!
Аластор вздохнул, отодвинул пальцем две монеты и посмотрел на Айлин.
— Остальное твое.
И вдруг осекся, пораженный страшной мыслью: что, если это чудесно безумное приключение вот так и закончится?! И они больше никогда не встретятся?
— Миледи… то есть Айлин! — торопливо выпалил он. — Ты же не в последний раз ищешь клад, правда? Мы ведь увидимся еще? Тебе нужна помощь, ты сама говорила. Как я тебя найду?
— Других кладов я пока не знаю, хоть они бы мне и пригодились, — очень взросло вздохнула Айлин. — Но я расспрошу мэтра Кирана, вдруг он что-нибудь подскажет. Только не завтра! Мне бы все-таки выспаться перед занятиями. И соседка теперь уедет домой только на следующие выходные. Хочешь, встретимся через неделю? Ты знаешь, где находится Академия?
Аластор гордо кивнул. Кто же, прожив в столице больше недели, этого не знает?
— Если сможешь выбраться из дома и не передумаешь, то приходи к Академии накануне выходного дня. В половине первого ночи, — предупредила Айлин. — Только не к главным воротам, а к северной стене. Отсчитай от главных ворот две сотни шагов, там и встретимся. Ты сразу узнаешь место, на том участке стены плющ, прямо как здесь!
— Я приду, — твердо пообещал Аластор.
И вдруг задумался — как же нести домой добычу? Сунуть в карман? Но в плаще у него карманов нет, как и в камзоле, а поясной кошель он оставил дома. Нести в руках? Или сунуть внутрь перчаток?
Айлин между тем сунула коробку в поясную сумку и взглянула на Аластора, который одной рукой держал жемчужины с монетами, а другой неловко застегивал плащ, сдернутый со склепа и накинутый на плечи.
— Подожди! — решительно сказала она и, вытащив из собственного кармана платок, протянула ему. — Завяжи в него! Так точно ничего не потеряешь. Он чистый и мой собственный, не академический!..
Аластор еще раз полюбовался свертком — платков такого узора и яркости он не видел еще ни у одной леди! И у матушки, и у сестер платки просто белые, зато отделанные кружевом и тонкой вышивкой. Может быть, это такая столичная мода? Или цветные платки носят только маги? Как бы это узнать?
От платка сладко пахло яблоками и чем-то еще, неуловимым и непонятным, в точности как от леди Айлин, и Аластор вздохнул. Как же здорово, что она настоящая! И как жаль, что еще совсем маленькая, даже младше Мэнди и Лоррейн! Но он все равно разузнает, из какого она может быть рода. И вообще все о ней разузнает! Вот прямо после завтрака и спросит у родителей, в каком роду встречаются такие рыжие волосы и веснушки?
Поспешно сунув сверток с трофеями обратно под матрац, Аластор принялся приводить себя в порядок, благо, свежую одежду и кувшин для умывания принесли, пока он спал. Все слуги в поместье, а теперь и в особняке, знали, что будить заспавшегося наследника не нужно — проснется сам, зато и оденется, и умоется самостоятельно!
Поплескавшись в приятно прохладной воде и пригладив щеткой непослушные светлые лохмы, Аластор стянул их бархатной лентой, оделся и вышел из комнаты. И почти тут же из своей спальни в коридор вышел отец.
— Доброе утро, мой мальчик, — улыбнулся он. — Вижу, ты хорошо выспался? Прекрасно. Я хотел поговорить с тобой. Пойдем в кабинет.
— Разумеется, милорд отец, — растерянно ответил Аластор и тут же спохватился. — Доброе утро!
Интересно, что случилось такого важного, что отец хочет обсудить это наедине? К счастью, долго гадать не пришлось: столичный особняк их семьи был не слишком велик, в отличие от дома в поместье, и кабинет отца находился в этом же крыле.
В кабинет отец пропустил Аластора первым, плотно притворил дверь и, подойдя к массивному письменному столу, достал из верхнего ящика лист бумаги. И придвинул к себе чернильницу.
— Сегодня ты провел большую часть ночи не дома, не так ли? — спросил он мягко, и Аластор едва не онемел от изумления.
Откуда отец знает?! Аластор же ушел и вернулся с черного хода, его даже никто не видел…