— Семья человека, который каждый день встаёт до зари, голодать никогда не будет, — сдержанно и с улыбкой ответила я.
— Что? — на его лице промелькнуло непонимание, — ах да, читал, в самом деле, хорошая книга.
— Ну в таком случае ты понимаешь, к чему я клоню. Если здесь мои способности являются больше препятствием — то там они могут оказаться значительным преимуществом. Конечно, многое зависит от того, как ты сумеешь себя подать. И всё же высока вероятность, что если обо мне узнают здесь — запрут в клетке. Клетку выставят на всеобщее обозрение и сделают объектом тотальной жалости, на котором можно будет зарабатывать деньги. Там же этим никого не удивишь. Возможно, и я смогу найти применение своим силам.
— Интересно, какое. Может, в палачи запишешься? — ядовито спросил он, — допросы с твоими способностями вести будет одно удовольствие. А, впрочем, решай сама, — совершенно внезапно для меня согласился он, — ты не маленькая девочка, и я не буду тебе указывать. Раз так хочешь — ступай с нами. У тебя есть время до пятницы, чтобы ещё раз всё хорошенько обдумать. Но помни — обратного пути не будет. И со своим отцом по поводу того, куда ты денешься, разговаривай сама.
Демьян ушёл от меня крайне раздраженным. Но на лучший результат я не могла и рассчитывать. Быть может, он сам всё хорошенько обдумает и решит, что ему не помешает моя помощь. А я ведь на самом деле многое могу. Просто не до такой степени долго мы знакомы, чтобы он успел об этом узнать…
И вот настала пятница. Я, как обычно, пошёл на работу. Как обычно, звонил клиентам, напоминая о необходимости совершить платёж по кредиту. Как обычно, в час дня на обед. Казалось бы — к чему такая детализация? А к тому, что я делаю всё это в самый последний раз. Я больше сюда не вернусь. Никогда в своей жизни. Я купил коллегам один из самых лучших тортов, который можно приобрести в нашем городе, чтобы показать им, как хорошо мне с ними было. Каждого из них я впитывал в свою память, чтобы запомнить. Неожиданно это оказалось намного тяжелее, чем я думал. Странно. Вроде и работа нудная, и коллеги не такие уж необычные, и начальница порой страшная вредина, а только когда теряешь, всё равно жалеешь о том, что никогда в своей жизни ты больше их не увидишь. Я не заметил, как радио пробило пять часов вечера.
— Тебе пора, Ткачёв. Бросай телефон и отправь по аутлуку отчёт, тебе ещё в отдел кадров зайти надо, — сказала Евгения Андреевна.
И я ушёл оттуда. Навсегда. Мне даже пришла в голову крамольная мысль: может, и лучше было, когда меня просто похитили. Был человек — и нет человека. Быстро… и безболезненно. И совсем другое дело, когда ты сам, своими руками должен оборвать все нити, связывающие тебя в этом мире.
Я договорился с Машей, что завтра утром она меня снова встретит на своем скутере. Упрямица всё равно желала идти со мной. И даже своего отца как-то уломала. Что ж, пусть. Я её предупредил, чем это чревато.
Сидя в своей комнате, я не знал, что мне делать. Что должен делать человек, который меньше, чем через сутки исчезнет навсегда? Я зашёл последний раз в интернет и написал во всех социальных сетях, что ухожу насовсем. Зашёл в онлайн-игрушку, где проводил много времени, попрощался со всеми и там и отдал игровой аккаунт своему другу по этой игре. Выключив после всех этих манипуляций компьютер, я оставил на столе свою зарплатную карту и пин-код к ней, потому как там находилась приличная сумма денежных средств, которая лишней в любом случае не будет. После этого я взял в руки паспорт. Это было самое странное чувство. Этот документ подтверждал моё право на существование. Потерять свою силу его могло заставить только свидетельство о смерти. Однако совсем скоро этот паспорт будет лишь напоминанием о том, что здесь когда-то жил человек, которого, скорее всего, снова объявят без вести пропавшим. Может, тогда лучше сразу его порвать или сжечь? Наверное, всё же не стоит. Взгляд скользил дальше. Мобильник. Плеер с наушниками. Шкаф с книгами. Диски. Сувениры из школьных поездок по другим городам… Внезапно в мою комнату постучали.
— Да? — ответил я.
Это были родители. Мама вышла вперёд и протянула мне небольшую фиолетовую коробочку.
— Я хотела бы извиниться за свои слова, Дёмочка, — сказала мама, обнимая меня, — я горевала так не потому, что ты уходишь, а потому, что не вернёшься. Для матери нет вещи ужаснее, чем осознать тот факт, что она не смогла создать для своего ребенка среду, в которой ему хотелось бы жить. И все же, я надеюсь, что мы сыграли важную роль в твоей жизни. Так что прими от нас это.