— Что вы делаете? — спросил он сухо.
Не взглянув на него, я обратился к Марчиа:
— Мисс де-Розен, сейчас начнется танец, который вы мне обещали.
Марчиа нежно улыбнулась.
— Кажется, так…
Ни слова не говоря, Сангетт отошел в сторону, а я, все еще не удостаивал его ни одним взглядом, решительно подошел к Марчии и предложил ей руку.
Улыбаясь, она положила свою руку на мою.
Если бы взгляд человека способен был убить, мы бы с нею не дошли до дверей: так злобно глядел на нее Сангетт!
Спокойно захлопнув за собой дверь, я проводил Марчиа в зимний сад.
— Нашему знакомству, видимо, суждено стать очень интересным, — заметил я.
— Кажется, мне суждено быть обязанной вам жизнью, — серьезно ответила она.
— Я решил, что вы ушли домой, и наш разговор останется незаконченным…
Приостановившись, она испуганно оглянулась вокруг, словно боясь, что нас подслушают.
— Я остаюсь при своем мнении, — торопливо шепнула она. — Не ездите в Будфорд… Я не могу вам объяснить, я… даже не имею права предупреждать вас, но… прошу вас, не ездите. Откажитесь под любым предлогом!
— Пойдем наверх и поищем два стула, — предложил я, — может быть…
— Нет, нет, — прервала она, — я не могу здесь дольше оставаться: сэр Генри ждет меня, чтобы ехать домой. Во всяком случае, я больше ничего не могу вам сказать…
Мы дошли до вестибюля, где стояли гости, готовясь к отъезду. Между ними я заметил пожилого господина, сопровождающего Марчиа, когда она вошла в бальный зал. Только теперь я сообразил, что это был сэр Генри Трэгсток.
Он заметил нас и пошел к нам навстречу.
— Ах, вот вы где, Марчи! Я не мог понять, что с вами случилось! Торопить вас я не хотел, но…
Он остановился и в упор посмотрел на меня с выражением изумления и явной враждебности.
Марчиа побледнела.
— Вы… вы знакомы с мистером Норскоттом? — запинаясь пробормотала она. — Я сейчас вернусь… пойду оденусь…
Она быстро отошла от нас, оставив меня в крайне затруднительном положении. Было невероятно, чтобы сэр Генри мог меня запомнить после пятиминутного разговора о далеком прошлом… Но, если бы это было даже так, я все же не мог понять, почему он так явно враждебен? Вероятнее всего, он принял меня за моего двойника!
— Мисс де-Розен, кажется, права, мистер Норскотт, — заметил Генри с ледяной корректностью. — Нам уже приходилось встречаться, при несколько других обстоятельствах.
— Да, — сказал я прямо, — я имел удовольствие говорить с вами в течение пяти минут в Ла-Баце десять лет тому назад.
Его брови чуть-чуть приподнялись.
— В самом деле? — спросил он сухо. — Я имел в виду более поздний период. Хотя, возможно, что ваши дела в Санта-Лукке были не так приятны, чтобы вам хотелось о них вспоминать!
— Никогда в жизни я не был в Санта-Лукке! — возразил я честно.
Мнение сэра Генри читалось в его глазах, когда он заметил:
— Боюсь, что такое счастье не выпало на долю Санта-Лукке!
Первый раз в жизни меня назвали лгуном и сказал это мужчина!..
На одну секунду я почувствовал, что мною одолевает бешенный гнев! Я сделал шаг вперед, но вдруг вспомнил слово, данное мною Норскотту.
Невероятным усилием воли я подавил свой гнев и иронически ответил:
— Теперь мне ясно, почему вы бросили дипломатию…
Мы были так заняты взаимными комплиментами, что не заметили возвращения Марчии. Она подошла к сэру Генри и слегка дотронулась до его руки.
— Можно послать за экипажем? — спросила она.
Он круто повернулся в ее сторону, а я поклонился Марчии и вернулся в зимний сад. Мой короткий, но достаточно резкий разговор с сэром Генри, настроили меня агрессивно и мне показалось, что объяснение с Сангеттом совершенно необходимо.
Не теряя ни минуты, я пошел через зимний сад и постучал в дверь кабинета.
— Войдите!
Сангетт стоял спиной к камину и был похож на тигра, у которого болит голова после неудачной схватки.
— Послушайте, Норскотт! — запальчиво вырвалось у него, хотя он видимо старался подавить раздражение. — Я хотел бы знать, кого вы из себя корчите?
— Мне тоже чрезвычайно интересно узнать о чем вы думали, когда оскорбляли мисс де-Розен? — отпарировал я.
Сангетт угрожающе взглянул на меня и многозначительно засмеялся.
— Ага, вот в чем дело! — воскликнул он.
Мне неудержимо захотелось схватить его за горло, но, к счастью для нас обоих, проклятое слово, данное мною Норскотту, снова удержало меня.
— Не знаю, каково ваше мнение, — произнес он мрачно, — но мне кажется, что мы не имеем права позволять себе ссоры из-за женщины! Дела и женщины — несовместимы!