— Начну с того, что мне 34 года!
Он внимательно посмотрел на меня.
— Вы кажетесь намного старше.
— Да, если бы вы пробыли 15 лет в Южной Америке, — заметил я, — вы тоже не казались бы моложе.
Некоторое удивление промелькнуло на его лице. Он сухо рассмеялся.
— В какой части Южной Америки вы были?
— Почти везде, но больше всего в Аргентине.
— Что вы там делали?
— Значительно легче сказать, чего я там не делал! Я был ковбоем, торговал рогатым скотом, был лавочником, солдатом, золотоискателем… Южная Америка — широкое поле для самой разнообразной деятельности.
— В этом я с вами согласен! А что же привело вас в Англию?
— Не совсем правильное представление о британской предприимчивости… Последним моим делом в Южной Америке было открытие золота, целых россыпей золота, черт возьми! И я сюда приехал, чтобы найти капитал!
— Вам это удалось?
Я рассмеялся.
— Британские капиталисты остались также богаты, как и в день моего приезда!
— А что вы собираетесь делать дальше?
— Отправиться в Нью-Йорк с первым пароходом.
— У вас много друзей в Лондоне? — спросил Норскотт.
— Только моя хозяйка: она очень любезна, пока я ей плачу аккуратно. Этим ограничивается весь круг моих знакомых.
Последовало краткое молчание.
Норскотт встал со стула, подошел к двери и запер ее на ключ, после чего он снова сел к столу и закурил.
Я с любопытством следил за ним.
— Мистер Бертон, во сколько вы оцениваете вашу жизнь? — задал он неожиданный вопрос. — Или, вернее, я хотел сказать, за какую сумму вы согласны рискнуть ею?
Эти вопросы он задал таким деловитым и спокойным тоном, что я не мог удержаться от улыбки.
— Не знаю! — беспечно ответил я. — Если бы я знал, что она имеет некоторую ценность, я пустил бы ее с аукциона!
Норскотт перегнулся через стол и в упор посмотрел на меня.
— Если вы сделаете то, что я хочу, я вам заплачу 10 тысяч фунтов!
3
Я достаточно привык в своей жизни к неожиданностям, но это предложение было настолько ошеломляющим, что у меня на минуту захватило дыхание. Я откинулся на спинку стула и с восхищением посмотрел на своего двойника.
— Вы ставите дело на широкую ногу, мистер Норскотт! — заявил я. — А платите вы наличными?
Вместо ответа, он сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда кожаный бумажник. Взяв из него четыре банковых билетов, он положил их на стол.
— Здесь две тысячи фунтов, — спокойно произнес он. — Если вы примете мое предложение, я выпишу вам чек на остальные деньги!
Я посмотрел на билеты с тем почтительным интересом, с которым обычно смотрят на знатных иностранцев. Затем, после некоторого раздумья, я закурил папиросу.
— Это должно быть, весьма неприятное дело, — произнес я с некоторым сожалением.
При этих словах мой собеседник засмеялся: это был мрачный, безрадостный смех.
— Да, — сказал он сухо, — если бы я объявил конкурс, запись была бы весьма не велика! Но прежде, чем говорить о дальнейшем, — прибавил он, — я хочу взять с вас честное слово: все, что я вам расскажу, должно остаться между нами, независимо, примите ли вы мое предложение или нет.
— Безусловно! — ответил я без малейшего колебания.
— Великолепно!.. Весьма возможно, что если мне не удастся принять некоторые меры, меня через несколько дней не будет в живых…
Я вспомнил об инциденте на набережной и понял, что он говорит правду.
— Короче говоря, — сказал Норскотт, — я должен исчезнуть! Если я буду жить в Лондоне под своим именем, я наверняка буду убит! Это дело дней, недель, может быть, месяцев, — зависит от меня, но исход верный и совершенно неизбежный.
Я налил себе бокал бренди и поднял его на свет.
— Ситуация хороша, по крайней мере, тем, что она весьма проста!
Та же холодная усмешка заиграла на его губах.
— Это не так просто, как вы думаете! Люди, которые хотят ускорить мой переход на небеса, делают мне честь весьма тонким скрытым вниманием! Я, может быть, могу избежать этого: сегодня вечером, например, мне это удалось! Но удастся ли мне живым выехать из Лондона, этого я не знаю…
— Ага! — пробормотал я, начиная понимать в чем дело.
Норскотт кивнул головой, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.