— Хорошо, — сказал Мейсон. — Не говорите об этом никому. Держите язык за зубами, а мы постараемся сделать все как можно лучше. Повторяйте то, что уже сказали. Но ничего не добавляйте, а главное, не говорите никому об этой телефонной беседе и об этом О.К. Об этом ни слова.
Мейсон встал.
— Как мне хотелось бы помнить немножко больше, мистер Мейсон. Я… я всегда приучала себя к тому, чтобы не прислушиваться к чужим разговорам. Я только… наверное, я вообще бы не обратила внимания на этот разговор, если бы не тот факт, что яичница уже лежала на тарелках, а я… я была страшно горда своими бисквитами и хотела, чтобы он съел их, пока они не остынут. Бисквиты очень быстро сыреют и…
— Я знаю, — прервал Мейсон. — И не волнуйтесь. С этого момента все волнения и заботы я беру на себя. Может быть, мы с вами в следующий раз увидимся только в суде. Так вы крепитесь и держите язык за зубами.
Мейсон вышел из комнаты свиданий и поспешил к себе в контору.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросила Делла Стрит.
— Много, — ответил Мейсон. — Я хочу выяснить кое-что по поводу Орвала Кингмана. Слышно что-нибудь от Пола?
— Еще нет. Он сказал… а вот и он, — прервала она себя, потому что в дверь кабинета Мейсона раздался условный стук Дрейка.
— Порядок, Пол, — сказал Мейсон, как только Делла открыла дверь кабинета. — У меня есть кое-что для тебя. Этот чек, помеченный «О.К.», может оказаться чрезвычайно важным и может значить совсем не то, что мы раньше думали. Это могут быть инициалы того, кому чек предназначался к выплате. Смотри, здесь есть один чек на Орвала Кингмана и…
— Мы получили секретную информацию на Орвала Кингмана, — прервал его Дрейк. — Он букмекер.
Мейсон поднял брови.
— И букмекер высокого класса, — добавил Дрейк. — Я не очень удивлюсь, если узнаю, что Лоринг Ламонт был не последним в его бизнесе.
— Это многое бы могло объяснить, — задумчиво произнес Мейсон.
— Подождите-ка. — Делла Стрит открыла свою записную книжку. — У нас есть еще один О.К.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Мейсон.
— Отто Кесвик, садовник, который ухаживает за участком.
Мейсон на секунду задумался.
— О, черт, конечно, что мы знаем об этом Отто Кесвике, Дрейк? Ты выяснил что-нибудь по поводу него?
— У меня есть рапорт на него, — сообщил Дрейк. — Сам я с ним не встречался, но одну вещь могу сказать твердо: он сидел и освобожден под честное слово.
— Дьявол, за что?
— Шантаж.
Мейсон обратился к Делле Стрит:
— Сейчас же отправь пленку с чековой книжкой в проявку.
— Она уже проявлена. Я распорядилась сделать отпечатки, а, кроме того, у меня назначено свидание с экспертом по почеркам, который попытается определить, написаны ли буквы «О.К.» рукой Лоринга Ламон-та или нет.
— А есть шансы? — спросил Мейсон.
— Как сказать. Если мы сможем найти буквы «О.К.», написанные точно рукой Лоринга Ламонта, то их можно использовать как образец. Если же нет — тогда шансы не так уж велики. Эксперт, возможно, определит, были ли все другие чеки написаны рукой Лоринга Ламонта, но про эти две буквы без оригинала сказать будет трудно.
— И возможно, мы сможем показать несколько счетов с «О.К.», написанные Сейди Ричмонд, — сказал Мейсон, — и посмотреть, не она ли надписала этот корешок. Однако если эта книжка Лоринга Ламонта, то шансы сто к одному, что это почерк Ламонта.
Мейсон на некоторое время задумался.
— Пол, узнай у кассира банка, куда был выписан счет. Я хочу выяснить, кто предъявлял к оплате чек на пятьсот долларов.
— А разве они будут его оплачивать?
— Нет, если только он не был оплачен перед закрытием банка в ночь убийства Лоринга Ламонта. Ни один чек не подлежит оплате, если владелец книжки убит. Хотя, с другой стороны, чек мог быть предъявлен и наутро следующего дня. Насколько я знаю, тело Ламон-та было найдено после полудня. Займись банком. Если кто-нибудь сунулся к ним с этим пятисотдолларовым чеком и они отказались его оплачивать, потому что Ло-ринг Ламонт был мертв, то наверняка вспомнят того человека. Если же чек был оплачен утром, до известий о смерти Лоринга Ламонта, то погашенный чек будет записан на его-счет.
— Займусь этим сразу же, — кивнул Дрейк.
— Давай. И даже если мы не успеем собрать всю нужную информацию, у нас будет возможность допросить в суде свидетелей обвинения. По меньшей мере, мы выясним, что они знают, и заставим Гамильтона Бюргера, окружного прокурора, открыть карты.
— Думаешь, что у него есть скрытый козырь? — спросил Дрейк.