— О’кей, адвокат, это мне подходит. Мне говорили, что на ваше слово можно положиться. Пусть ваши люди проводят расследование, и вы убедитесь, что я чист.
Резким движением мужчина вынул из кармана правую руку и протянул ее Мейсону.
Мейсон ответил крепким пожатием.
— Мне говорили, что вы честный человек, — сказал Кингман, — я хотел в этом убедиться, вот и все.
— Вы в тот день получили только один чек? — спросил Мейсон.
— Хотите верьте, хотите нет, адвокат, но это правда. Только один я видел Ламонта около десяти часов утра, когда он зашел ко мне отдать чек и сделать несколько ставок на дневные заезды. И если уж мы играем в открытую, я вам еще кое-что скажу. Он выиграл, не очень много, но выиграл. Если бы он остался жив, то получил бы деньги.
— То есть?
— То есть он не получает ничего, — сказал Кинг-ман. — Здесь только один вариант. Если человек делает у меня ставки в кредит, проигрывает и затем умирает, я не могу предъявлять счет его наследникам. А если он выигрывает и опять-таки умирает, его наследники ничего от меня не получат. Не могу же я прийти к ним и сказать: я — букмекер. Я остался должен парню полторы тысячи.
— Он так много выиграл? — спросил Мейсон.
— Около того, — ответил Кингман, а потом обратился к Делле Стрит: — Мне ужасно неловко, что я в вашем присутствии так выпендривался. Мейсон такой человек, что, если нужно с ним поговорить, его надо ловить. Я не знал, что он планирует на вторую половину заседания, а поэтому хотел побеседовать с ним и рад, что это сделал.
Он поклонился, повернулся на каблуках и тяжелой походкой пошел по коридору по направлению к лифту.
Мейсон взглянул на Деллу Стрит.
— Что тебе подсказывает твоя женская интуиция?
— Я ему верю, — ответила она. — Особенно убедил конец разговора. Когда он сказал, что Лоринг Ламонт выиграл и если бы остался жив, то получил бы приличные деньги.
Мейсон задумчиво кивнул.
— И все-таки пусть Пол Дрейк как следует расспросит игроков в покер. Этот пятисотдолларовый чек, надписанный О.К., по мере нашего расследования приобретает все большее значение.
— Но ведь буквы «О.К.» не обязательно означают имя того, кому был вручен чек. Это мог быть своего рода шифр.
— В таком случае нам необходимо его расшифровать. Пошли, Делла, надо же нам поесть.
Глава 11
Когда Мейсон без пяти минут два вошел в зал заседаний, Пол Дрейк, поспешно выйдя из телефонной будки, хлопнул адвоката по плечу.
— В чем дело, Пол?
— Мы разузнали все, что могли, по поводу машины, поставленной против пожарного крана, — сказал Дрейк. — Питер Лайонс, который закончил дежурство около полуночи, повесил первую штрафную квитанцию. После полуночи прибавилось еще две. Полиция приказала не спускать глаз с улицы. У них уже была куча жалоб на то, что неправильно поставленные машины перекрывали выезды, поэтому был отдан приказ внимательно следить за машинами в этом районе, после первого штрафа не спускать глаз с машины, а после третьего отправлять машину на буксире в участок. С машиной Ламонта обошлись, как со всеми остальными, до тех пор, пока полиция не узнала о случившемся. Но к этому времени ее уже увезли. Конечно, потом была развита бешеная деятельность по поиску отпечатков пальцев, и, по-моему, они кое-что нашли.
Мейсон обдумывал сказанное.
— Ну? — спросил Дрейк. — Что тебя так взволновало?
— Еще не знаю, — сказал Мейсон. — Посмотрим, что выяснится дальше.
И защитник прошел в зал суда.
Когда судья Бэйтон призвал заседанию к порядку, Мейсон встал:
— С разрешения суда, меня попросили принять пересказ показаний офицера полиции по поводу стоянки машины. Я с великой готовностью иду навстречу любым предложениям, могущим сэкономить нам время, если, конечно, они не наносят вреда моей подзащитной. Однако, изучив показания Питера Лайонса, офицера, повесившего первую штрафную квитанцию на машину в девять часов, я пришел к выводу, что в интересах обвиняемой должен допросить этого офицера. Следовательно, я использую замечание, сделанное мною в сторону обвинения, и, принимая показания Лайонса на прямом допросе, хочу воспользоваться своим правом допроса перекрестного…