— А еще что-нибудь из одежды? — спросил Мейсон.
— Ничего, что хоть примерно годилось бы покойному. Покойный имел размер обуви десять с половиной.
— Вы нашли другую одежду?
— Отец покойного имел там несколько рабочих халатов, кухонных фартуков и несколько пар ботинок, но эти ботинки были размером восемь с половиной, то есть размер Джервиса П. Ламонта. Лоринг Ламонт при всем желании не мог носить ботинки отца.
— Вы тщательно осмотрели место?
— Мы буквально обнюхали каждый угол, — сказал лейтенант Трэгг, — включая помещения для переодеваний около бассейна.
— В доме был запас провизии и напитков?
— Большой запас напитков, замороженных продуктов и консервов. Скоропортящихся продуктов очень мало. Много чистого постельного белья и одеял. Морозильник для продуктов был заполнен, но, например, свежего хлеба там не было. На кухне стояла миска, в которой замешивали тесто для бисквитов, и сковородка, в которой бисквиты пеклись. Шесть бисквитов со сковородки были съедены, еще шесть лежали нетронутыми. На второй сковородке оставалось застывшее ветчинное сало. А на третьей, маленькой, очевидно, жарили яйца, потому что к краю сковородки прилип кусочек жареного белка. Там стояли тарелки, из которых ели… — Трэгг повернулся к Дональду Карсону: — Вы хотите, чтобы я назвал все сейчас или я должен только ответить на вопрос об одежде?
— Говорите обо всем сейчас, если защита не возражает, — ответил Карсон.
Лейтенант Трэгг кивнул.
— Две тарелки с остатками яичного желтка и отдельных кусочков ветчинного сала; открытая жестянка с маслом, баночка с джемом, маленькие тарелки для хлеба и масла, на которых оставались крошки бисквита и капельки джема. Были также чашки и блюдца.
— Сколько чашек и блюдец? — спросил Мейсон.
— Две. В обеих осталось немного кофе, и два стакана с водой. Грязные тарелки и чашки были обнаружены в гостиной на столе, все остальное — на кухне на плите.
— В настоящий момент у меня больше вопросов нет, — сказал Мейсон.
— Вы имеете в виду, что закончили допрос «по ходу дела»? — спросил судья Бэйтон.
— Да, ваша честь. Что касается обуви, то в настоящее время у меня больше вопросов нет. Но это не означает, что я совсем отказываюсь от права на допрос свидетеля как по поводу данных предметов, так и по поводу каких-либо вещественных доказательств, которые могут быть представлены.
— Хорошо, — сказал судья Бэйтон, — обвинение может продолжать.
— Ну а теперь, лейтенант Трэгг, — сказал Карсон, — займемся брюками.
Лейтенант Трэгг предъявил сильно помятые брюки.
— Это те самые брюки, которые были надеты на покойном в момент, когда было обнаружено его тело?
— Да.
— Посмотрите на эти пятна в верхней части брюк и ответьте, знаете ли вы, что это за пятна?
— Да, сэр, это следы крови.
— Они были на брюках, когда нашли тело?
— Да, сэр.
— А брюки были на теле?
— Да, сэр.
— Я предлагаю, чтобы брюки были зачислены в ряд вещественных доказательств вместе с ботинками, — сказал Карсон.
— Возражений нет, — согласился Мейсон.
— У вас будут какие-либо вопросы по поводу брюк «по ходу дела»? — спросил судья Бэйтон.
— Нет, ваша честь.
— Я думаю, что на этом мой допрос лейтенанта Трэг-га заканчивается, — сказал Карсон.
— Будет перекрестный допрос? — спросил судья Бэйтон.
— Вы сказали, что тщательно обыскали все вокруг. Это так, лейтенант? — спросил Мейсон.
— Мы тщательно обыскали все вокруг, — произнес Трэгг. — Мы буквально обнюхали каждый сантиметр.
— Вы заглядывали в секретер?
— Мы смотрели и в секретере.
— Вы нашли там какие-нибудь бумаги?
— Да, нашли.
— Вы нашли там чековую книжку, выписанную на Второй национальный банк Калифорнии?
— Нашли.
— С корешками чеков?
— Да, сэр.
— Вы знаете, кому принадлежит эта книжка?
— Мы знаем, что надписи на нескольких корешках сделаны рукой Лоринга Ламонта и чеки, относящиеся к этим корешкам, оплачены и подписаны Лорингом Ла-монтом.
— Все чеки?
— Один из чеков отсутствует.
— Какой именно?
— Которому соответствует корешок с суммой в пятьсот долларов.
— Кому был выписан чек?
— Никому.
— Что вы хотите сказать?
— Очевидно, чек был выписан и по какой-то причине вырван из чековой книжки после того, как на корешке проставили сумму. Корешок был помечен буквами «О.К.», чтобы показать, что на корешке умышленно не проставлено имя того, кому выписан чек.