Майор приглаживал остатки волос по бокам и поправлял пуговицы на форме — растущее пузо не давало ему нормально застегнуться.
— Обстановка неспокойная, бойцы дежурят дольше, чем обычно. Участились нелегальные переходы границы и нападения. Я передавал Игорю Николаичу об этом, но пока что подвижек мало, — он повернулся к нам.
— Да, на границе стало опасней, — негромко констатировал Ярослав.
— Не то слово, — Давыдов покачал головой. — Я не привык жаловаться, но такие изменения за последние пару месяцев не могут не напрягать.
Командир прокашлялся. Он очень уж хотел, чтобы, вернувшись домой, Ярослав надавил на отца и продвинул идею увеличить финансирование заставы. Давыдову бы очень хотелось видеть больше денег. Всем хотелось бы видеть больше денег, господин майор.
Застава хоть и находилась на самой границе, но никак не обделялась ресурсами и финансами, помимо князя Орлова сам император не жадничал средств на охрану дальнего предела.
Благодаря нашей подготовленной гвардии эта часть границы постоянно контролировалась на высоком уровне и то, что сейчас вытворяли маньчжуры, выходило из обыденности майора.
Давыдов уселся за стол. Над его головой только тучи не клубились, насколько он был напряжён.
— Я думаю, что мы приехали вовремя, — Ярослав попытался разрядить обстановку. — Мы возглавим ночной дозор, разделимся, часть бойцов сможет отдохнуть и восстановить силы.
Я хмыкнул — обычно брат старается меня во всём прикрыть и, так сказать, не перегружать работой, а сейчас хочет доверить мне командование отрядом в дозоре. Это приятно удивляло.
Пока Ярослав и майор обсуждали план дозора, я снова возвращался мыслями в лабораторию и к своей миссии.
Мне повезло оказаться в княжеской семье императорской крови, а значит, я могу попасть ко двору, хотя пока что план только-только начал обрисовываться.
Рефлекторно я поднял руки и осмотрел ладони, будто мог найти на них ответы. Относительно короткий путь — лейб-гвардия Его Величества, но мне нужен четвёртый ранг. На шестом и пятом рангах ни один синергент не может создавать — приходится пользоваться тем, что есть. Резонанс между собственной силой и эффективностью окружения на низких уровнях слишком мал.
Я, точнее, нынешнее моё тело, обладало способностью управлять льдом и снегом, но во всей красе я мог показать себя только зимой, и где сейчас мне взять снег и лёд? Пока что резонанс энергии тела и льда со снегом был самым эффективным из моих навыков.
На пятом ранге я уже научился понижать температуру воды, но до стабильного льда я доводил её состояние редко.
Никакая часть заблокированной памяти не подсказала мне, что можно не делать упор только на лёд и снег, но попробовать создать энергию с другими явлениями. Это было сложно, но всё-таки реально.
Синергент способный создавать резонанс с несколькими явлениями и стихиями ценился, как драгоценность, хоть каждый из таких находился под усиленным контролем.
Все синергенты мира и сейчас, и в будущем, делились на Разрушителей и Созидателей. Орловы тоже являлись Разрушителями, но у меня была небольшая способность к самоисцелению, что всех удивляло — это обычно могли только Созидатели, но они исторически были намного слабее и ограниченнее.
Хотя, как сказать, исторически — столетия родовых связей, осознанная евгеника позже, изучение возможностей генетики. Всё это привело к элите из обладателей «магического» гена.
Семья старалась не говорить о моей способности к самоисцелению, чтобы не пошли ненужные слухи.
Система рангов была довольно гибкой, да и среди Созидателей появлялись очень сильные щитовики и целители, только вот, что старые рода, что новая корпоративная элита, считали их вторым сортом.
Хотя какие могут быть слухи на отшибе государства, куда ни то, что Александр Михайлович, но даже князья и бароны помельче не особо заезжали.
Теперь же я понимал, что способность самолечения мне заложили при создании клона цесаревича, в помощь, так сказать, сейчас у меня не было подробного списка модификаций нового тела, а в памяти отложилось не всё.
В моём будущем существовали не только модификанты — усиленные технологиями синергенты, но и суррогаты — те, кому вживляли ген на этапе формирования эмбрионов.
Если ты родился без нужного гена, то, скорее всего, и не увидишь в жизни ничего достойного.
— Ты всё понял? — Ярослав, сидящий в кресле у стола, повернулся ко мне.
— Я прослушал, — честно ответил я, опуская руки. — Задумался, прошу меня извинить.