- Зачем нам здесь капитан? Мне его рожа и на корабле надоела, - пробурчал механик.
Гарман осуждающе посмотрел на него и отчитал как ребенка:
- Почему ты такой злой, Райх? Не нужно быть злым, дружище, ведь мы все здесь друзья, понимаешь? Ты понимаешь меня? Вот Бонус - он не злой, и Фриц тоже не злой. И я не злой, а вот ты...
- Если бы ты не наширялся, Гарман, ты бы тоже был злым, - возразил Райх.
- Так наширяйся и ты, Райх. Хочешь, я тебя угощу? У меня с собой и шприц есть.
- Да пошел ты, - ругнулся Райх и проглотил разжеванный пластик.
Миллард подошел к столику и, не говоря ни слова, залпом выпил "панку" из стакана Гармана.
- Мог бы и спросить, Гэс, - заметил Гарман.
- А ты что, не дал бы? - посмотрел на него Миллард.
- Конечно, дал бы...
- Ну тогда все в порядке, - пожал плечами Гэс Миллард.
- Привет, ребята, - поздоровался капитан.
- Присаживайтесь, сэр, - встал со своего места Спилберг.
- Нет-нет, Фриц, спасибо. Я сейчас ухожу. - Капитан повернулся в сторону элитной части зала и сказал: - А вон и наши оппоненты.
Все посмотрели туда, куда показал капитан, и увидели рассаживающихся за столики людей. Это был капитан "Калигулы" Микеле Байк вместе со своей свитой. Их было не меньше двенадцати человек, и они заняли три столика.
- Ого, целых три столика, и за каждый по две сотни, - сказал Гарман.
- За что по две сотни? - заплетающимся языком спросил Шкиза.
- Только за то, что сели. Безо всякой выпивки.
- Вот, сволочи. Мы тут, может, последние сухари доедаем, а они...
- Вы с ними поосторожнее, ребята, - предупредил капитан. - У них и так на нас зуб за этот кусок. Это настоящие бандиты, причем богатые бандиты. А богатый бандит чувствует себя безнаказанным.
О людях Микеле Байка на время забыли. Шиллер и Бонус сходили к стойке и принесли еще выпивки и легкой закуски. Капитан Крепе выпил и уже забыл, куда собирался идти.
- Сэр, они идут сюда, - сказал Бонус, указывая за спину капитана.
- Кто "они"?
- Люди Фельдшера.
Грубо расталкивая посетителей бара, все двенадцать человек направлялись в сторону столика, за которым сидел капитан Крепе и его матросы.
Микеле Байк, по кличке Фельдшер, шел чуть позади своих слуг, расчищавших для босса дорогу.
Когда до команды "Примы" осталось несколько шагов, свита Байка расступилась, и вперед вышел сам Микеле.
- Приветствую удачливых охотников, - сказал он и изобразил на лице кривоватую улыбку.
- Для тебя охота была не менее удачной, Байк, - заметил Крепе.
- Да, охота была удачной, но... Одно маленькое "но"! Ты украл часть моей добычи, Крепе, и это сильно меня огорчило.
- Не слишком большой повод для огорчения при твоих-то доходах.
- Ты что, считаешь деньги в моем кармане? А может, я гуляю на последние? Короче так, - Фельдшер подошел к Крепсу и взял его за пуговицу, - за то, что ты загарпунил мой кусок, я налагаю на тебя штраф.
- Я действовал в рамках закона, Байк, и Главный Арбитр...
- К черту Главного Арбитра! - перебил Крепса Фельдшер и резким движением оторвал у Крепса пуговицу, а затем бросил ее одному из своих людей. - Проверь на крепость, Дрейк.
Тот, кого Байк назвал Дрейком, кинул пуговицу в рот и с треском разгрыз ее, как будто это был орех.
Упреждая реакцию Крепса. Фельдшер отскочил назад и спрятался за спинами своих телохранителей.
- Ну-ка, "волки", размажьте их по стенам! - приказал он.
"Волки" выхватили ножи и бросились на матросов "Примы"
Фриц Спилберг мгновенно перевернул стол, и вся его сервировка посыпалась на упавшего Шкизу.
- Наших бьют! - заорал Бонус и спрятался за Райхом.
Гарман начал швыряться бутылками, а Миллард сцепился с Дрейком, и они повалились на пол.
Визгливо закричали проститутки, однако охранники элитной части зала не покинули своих мест, поскольку их клиентам ничего не угрожало.
К людям Фельдшера подошло подкрепление, и они стали сильно теснить матросов "Примы".
Миллард злобно ругался и пинал противников своими тяжелыми ботинками. Гармана ранили в плечо, но он яростно отбивался горлышком от бутылки. Даже Бонус рвал зубами чье-то ухо, и его жертва - бритоголовый качок, орал, как подпаленная свинья.
Отдельную войну вел механик Райх. Вооружившись ножкой от стола, он бил всех, кто попадался на его пути. Жившая в Райхе злоба все никак не кончалась, и он продолжал избивать правых и виноватых, рассыпая удары во все стороны.
Один только Эдди Шиллер не участвовал в драке. Враги не воспринимали его как бойца и не обращали на него внимания. Юнга пытался хоть как-то помочь своим, но его оттолкнули в сторону, и он попал под ноги мечущихся в панике проституток.
Неожиданно прогремели два выстрела, и в зале тотчас появились охранники.
- Прекратить драку! Немедленно! - раздался усиленный мегафоном голос. Кто стрелял?
Телохранители Фельдшера мгновенно ретировались, прихватив с собой своих раненых. Они просочились через ряды угрюмых охранников, и их никто не задержал.
- Ага, так, значит, это вы затеяли драку, да еще со стрельбой? - грозно просил полицейский сержант.
Однако ему никто не ответил.
Гарман сидел у стены и, зажимая рану в плече, тупо смотрел перед собой. Миллард прикладывал, к рассеченной щеке разорванную майку, а Бонус судорожно всхлипывал и размазывал кровь по разбитому лицу.
- Заберите у этого дубину, - приказал сержант, указывая на механика Райха, продолжавшего стоять возле стойки в той же оборонительной позе. Рукава его рубашки оказались оторваны и на предплечье красовалась вытатуированная надпись: "Поймаю - убью".
- Отдай дубину, дурак! - потребовал полицейский, но механик только тяжело дышал и бросав по сторонам безумные взгляды.
- Сэр, он, кажется, того, - сказал полицейский обращаясь к сержанту, крыша поехала.
- Э, да у них здесь трупы! - сказал один из полицейских, сдвигая обломки мебели с тел Крепса и одного из людей Фельдшера.
В груди капитана "Примы" торчал нож, а его руки застыли на горле врага, которого он, умирая, сумел утащить с собой.
- Убийство, - сказал сержант. - Всех участников драки я забираю в участок. Крайчек!
- Да, сэр. - Подскочил к сержанту полицейский.
- Поднимайте тех, кто не может идти, и тащите их в участок. Пусть доктор окажет им помощь, а потом я приду, и мы всех допросим.