ГЛАВА 9
БЕЗУМНЫЙ КОШМАР
Мужчина в белом костюме стюарта с черным галстуком бабочкой, помогавший посетителям шагнуть на палубу, неожиданно встретился с Александром глазами. Оба узнали друг друга. Мужчина оказался тем парнем в рабочем комбинезоне, что вчера вызвал для него у вокзала машину "скорой помощи". Он весело, хотя и как можно незаметнее для других н округлил глаза: - Елена Ивановна! Сашок! Лена надменно и молча посмотрела на него. Смотрела она на родимое пятно на щеке парня, отчего у того сразу исчезла некоторая фамильярность в тоне. Парень посчитал нужным извиниться. - Я вчера помогал Александру лечиться, после того как на него напали. Я вызвал для него "скорую помощь". Лена кивнула, будто бы с облегчением, отвернулась и вновь уже улыбалась Александру. А тот, уходя от ступенек трапа, оглянулся. Парень, помогая входить новой паре, напряженно смотрел ему вслед. Тень беспокойства, уже почти забытого за день, вновь коснулась Александра. Он решил забыть обо всех недоразумениях и неприятности. Его ожидала праздничная ночь. Подчиняясь общему настроению и в крепнувшей уверенностью в неизбежности счастья, Александр все чаще обнаруживал рядом с собой улыбку, касание руки, плеча, воркующий смешок - присутствие Лены просветляло и, как и обещал Станислав Сергеевич, здесь было здорово. Александр, боясь сглазить, прогонял эти мысли, помятуя, что он здесь ещё чужой, приехал только вчера, и этим чудным, наверное очень богатым людям, почему-то сразу принявшим его, долго присутствие чужака развлекать не сможет. Но пока гремела по железным палубам судна музыка, звенели стаканы, которые разносили на подносах стюарты и которыми лихо чокались то тут то там, на корме играл оркестр, танцевали пары, плавно колыхались на ветру разноцветные воздушные шарики, время от времени с шумом лопавшиеся - все было так прекрасно, что думать о плохом не хотелось. - Мне надо отлучиться, - сказала ему Лена. - А ты стой здесь... Хотя нет, иди к стойке бара и чем-нибудь подкрепись. Я скоро. Лена упорхнула, а Александр послушно вошел внутрь салона, где в большом чем-то все время сверкающем зале, у овально закругленной стены находилась стойка бара, а безупречный бармен с толстым лицом и заметной темной щелью между передними зубами, весело тряс миксером, словно бы готовился и не решался жонглировать. - А, Сашок! - сказал он Александру. - Привет. Слушай, ты почему не позвонил вчера? Тебе как обычно? - спросил он и уже пододвигал стакан с какой-то смесью, впрочем, приятной на запах и вкус, ибо Александр, машинально стал пить. Отпив глоток, он сказал, бармену, что тот ошибается, он первый раз в Анапе, ещё никого не знает и прибыл только вчера, так что тот его принял за другого. - За кого же я могу тебя принять? - удивился бармен. Он засмеялся и весело огляделся, словно искал свиделеля своим словам. - За кого же тебя ещё можно принять, князь ты наш серебряный. Александра Серебрякова и так ни с кем не спутаешь, а после того, как тебя отметили по лобешнику, и подавно. - Так что мил человек, десять кусков вынь да положь. Это может для тебя мелочь, а я вынужден из-за них корячиться. Внезапно лицо его исказила злоба. Быстро оглянувшись, видят ли другие посетители, сидевшие на табуретах несколько в стороне, бармен потянулся вперед и схватил огромной ладонью руку Александра, сжав её так крепко, что казалось могут хрустнуть кости. - Ты что же это, опять надуть захотел? Так я тебе не пацан, знаешь сколько за твою голову Алишер предложил?.. Так я могу ещё и сверх получить, если приму его предложеие. Смотри у меня.. Алишер будет рад, когда узнает. Александр, испугавшись не так угроз бармена, как его откровенной злобы, выдернул руку с такой силой, что расплескал бокал в другой руке. Бармен сразу опомнился. Лицо его потухло. - Что тут происходит, Сало? - вдруг раздался рядом рассерженный голос Лены. - Ты что, идиот, забыл кому служишь? Если у тебя есть притензии, ты знаешь к кому идти. - Я-то знаю, - сказал бармен с угрозой. - Ни черта ты не знаешь. А вот я знаю, - в свою очеред с угрозой сказала Лена. Она взяла Александра за руку. - Пойдем отсюда, завтра он здесь работать не будет, я обещаю. А сегодня лучше ни о чем не думай. Пошли вниз. Александр последовал за ней. Они на лифте спустились вниз, он старался думать о ней, о Москве, о той скуке и ожидании перемен, что постоянно томили его последний год после окончания школы. Он думал, что знакомство с такой девушкой, как Лена уже все окупает, и нечего беспокоится о разных странных вещах, которые не существуют, потому как существовать не могут. Надо хватать удачу за хвост и не думать о плохом. Однако, ему плохо удавалось успокоить себя. Лена провела его в помещение ресторана, оформленное со всей возможной корабельной помпой. Во всяком случае,с преобладанием двух цветов: белого и желтого. Желтый цвет, естесственно, символизировал золото. Потолок и стены блистали разными сверкающими финтифлюшками, лепниной, узорами и прочей яркой дребеденью. Лена выбрала столик и сделала заказ подлетевшему официанту. Официант Лену знал, потому летал особенно стремительно. - Коктейли и что-нибудь к ним. Ну, сам знаешь. Официант наклонил голову и исчез. Лена вытащила сигареты, прикурила одну, затянулась, потом передала её Александру. - Затянись, это мои любимые. Александр послушно втянул в себя дым, отметил необычный вкус, и тут голова его закружилась. Как бы со стороны он услышал собственный голос, спрашивающий Лену: - Что это? И её голос: - Травка. Ты разве не куришь? Курю. Сигареты, - глупо ответил он. Лена засмеялась. - Это тоже сигареты. Не стесняйся, кури. Здесь все ширяются, нюхают и курят. Обычное дело. И вдруг вновь все стало четким, ясным. Официант принес коктейли, какие-то салаты, блюдечки с орешками. Совсем рядом небольшой оркестрик из пяти человек играл что-то медленное, на ярко освещенном пятачке танцевало несколько пар. Лена быстро выпила половину своего стакана, оглянулась вокруг и повернулась к Александру. - Допивай, Саня, и пошли танцевать. Он послушно выпил весь стакан. Настроение мгновенно стало лучше, а формы Лены, под ничего не не скрывающим платьицем, - особенно соблазнительными. Немного неприятно было идти на всеобщее обозрение с повязкой на лбу, хоть и обновленной недавно приходящим врачом в особняке Станислава Сергеевича, но неприятно не настолько, чтобы лишить себя удовольствия ощутить Лену в своих объятиях. Тем более, что настроение продолжало улучшаться, а все глупые мысли о том, что его принимают за другого, стали казаться смешными. Этот ресторанный зал был маленький, почти камерный, и из двадцати - двадцати пяти столов были заняты едва половина. Как Александр и предвидел, на них немедленно обратили внимание. Но, как он с тщеславным удовольствием отметил, смотрели на Лену. Было приятно: с такой роскошной девушкой он танцевал впервые. Наконец танец окончился. Музыка смолкла, музыканты стали складывать свои инструменты. Наверное, решили прерваться на короткий отдых. Лена отошла в сторону к саксофонисту, стала ему что-то говорить. Александр сделал было шаг в её сторону, но вдруг постыдным образом наступил на развязавшийся шнурок и чуть не упал. Когда он быстро нагнулся, чтобы завязать этот проклятый шнурок, вдруг что-то звонко взвилось. По звуку он решил, что это медная тарелка музыкантов. Лена быстро повернулась, посмотрела на Александра, а не в сторону музыкальной сцены, где и звякнула брошенная кем-то тарелка. Александр, повинуясь странному импульсу, оглянулся в противоположном направлении и успел заметить, как мелькнуло в открытом, выходящем на вторую, нижнюю палубу окне чье-то лицо... пристально устремленные на него глаза... что-то еще... пистолет, кажется... Но тут занавеска, отодвинутая прежде, упала, мужчина скрылся, подошла Лена и, взяв его под руку, спросила: - Что это с тобой? Ты белый, как мел. Александр взглянул на её участливое, скорее веселое лицо и, сам понимая, что говорит глупость, сказал: - Знаешь, мне показалось, что в меня стреляли. Пуля попала в тарелку, потому что я нагнулся. Лена, откинув голову с копной тяжелых смоляных волос, завитых в тукие локоны, звонко смеялась. На них оглядывались в полной тишине её смех был слышен во всех уголках зала. - Так же крезануться можно, мой милый дурачок. Если на тебя вчера напали на вокзале какие-то извращенцы, это не значит, что теперь везде надо видеть убийц. Пошли лучше, - сказала она и, взяв его под руку, решительно повела к выходу. На этот раз они попали в полутемный бар, где было накурено, пахло спиртным, пивом. Во всю работали лазеры, выписывая на стенах, потолке и воздухе разные фантомы, геометрические фигуры. Они сели на высокие табуреты у стойки бара. Юбка её немедленно задралась, обнажив загорелые ножки, и Александру страшно захотелось положить руку на её шоколадную кожу. Лена немедленно заметила его взгляд и улыбнулась. Александр поспешно отвернулся. В зале было мало посетителей, человек пять, да, точно. Александр повернулся к Лене. - А почему здесь так мало народу? - спросил он. - Мало? Да вся толпа сейчас пляшет в трюмах. Там классный дансинг организовали. Мы ещё туда доберемся, времени полно, сам увидишь. А ещё сегодня дядя распорядился пускать только проверенную публику. Это в честь твоего прибытия в наш город. - Почему же такая честь? - смущенно спросил Александр. - Да это он для меня старается, - улыбнулась Лена и загадочным взором взглянула на него. - Почувствовал за эти две недели, как я тебя ждала. - Две недели? удивился он, хотя и польщенный. - Ну, две недели собиралась, а потом все же решилась позвонить. Она повернулась к ничего не слушающему бармену и, подмигнув, попросила: - Федя! Налей-ка моему другу фирменный коктейль. Бородатый бармен, пожонглировав миксером секунду-другую, вдруг исчез под столом, выпрямился уже со стаканами, которые и протянул им: один Александру, другой - Лене. - Тебе обычный, - объяснил бармен, - а твоему другу - фирменный. После того, как Александр выпил содержимое своего стакана, стали происходить необычные вещи. Но что интересно, Александру они необычными не казались. Просто их истинный смысл находился по иную сторону понимания, отношения к нему, Александру, не имел, следовательно, нечего было ломать голову. - У меня странное состояние, - успел он сказать Лене, я будто плыву. - Так и должно быть. Сначала травка, потом ещё кое-что. Вот и поплыл. Ты же слышал, я попросила фирменный коктейль. Это чтобы ты раскрепостился, а то, я чувствую, все чего-то ждешь. Сейчас ещё занюхаем кокаинчику и пойдм попляшем. В трюме дансинг - закачаешься. Лена достала пакетик, заставила Александра вытянуть большой палец, высыпала на ноготь немного порошка и заставила втянуть одной ноздрей. Потом насыпала порцию для другой ноздри. Сама тоже стала нюхать. Александр почувствовал, как стеклянеют ноздри. Тревоги и сомнения ушли навсегда. Он понял, как все глупо, как было глупо все время опасаться чего-то там... Лена заказала бармену ещё пару стаканов и закурила. Александр тоже закурил сигарету из её пачки. Лена была необычайно красива, и у неё неправдоподобно огромные и великолепные были черные ресницы - словно бабочки, волшебно мерцающие на райских кущах. - Ты пей, а я отлучусь, мне в туалет надо. - Федя! обратилась она к бармену. - У тебя туалет работает? Тот утвердительно кивнул и показал большим пальцем на неприметную дверь за своей спиной. Лена сползла с табурета и исчезла за барменовой дверью. Александр оглянулся и, к своему удивлению заметил, что в небольшом помещении бара, где только что было занято несколько столов, нет ни единого человека. Только они с бородатым и молчаливым барменом. И ещё Лена где-то там. Ушли куда-то все. Ему показалось, что-то укусило его в лодыжку. Александр резко потянулся рукой согнать злобное насекомое, нагнулся... Сквозь журчание музыки услышал короткий, характерный звук, уже хорошо знакомый за последние сутки, а когда поднял голову, бармен, держа в руке пистолет с навинчепнным глушителем, медленно сползал на пол. На груди его, на белой сорочке, необычайно быстро растекалось красное пятно. Александр оглянулся на входную дверь, откуда опять стреляли по нему и промахнулись в который раз. Шагах в трех от него стоял тот другой бармен, со странной кличкой Сало, который недавно требовал от него денег и целился в Александра из собственного длинного пистолета. Раздался выстрел, череп Сало взорвался, и ещё один бармен рухнул на пол. Ничего, здесь темно, его мозги и не заметят, - сказал возникший из ниоткуда вчерашний вокзальный рабочий, а ныне - стюарт, помогавший им с Леной взойти на этот нереальный корабль. Да, тот вчерашний парень с родимым пятном на щеке. Между тем парень подскочил к стойке бара, выхватил откуда-то полотенце, стараясь не запачкаться, укутал голову убитого Сало и потащил тело за стойку бара. - Надо спешить, - быстро говорил его спаситель (спаситель?..), - я видел, сюда идут люди Алишера, самые гнусные из всех: Руслан и Лось. И, кажется, засек Лома. Так что надо линять нам отсюда, пока не поздно. Делая это маловразумительное сообщение, он успел затащить труп за стойку бара, где уже лежал один бармен. Теперь их стало двое. - Без Лены никуда не пойду! - решительно сказал Александр, которому все происходящее показалось крайне подозрительным. Парень с родимым пятном, которое, как известно в народе, является поцелуем сатаны, - стал убеждать его уходить одним, потому что Лену нельзя подвергать опасности. - Но хоть предупредить-то её надо, - твердо сказал Александр и, подойдя к дверце за стойкой бара, открыл её и шагнул в коридорчик, пройдя который, вышел на ярко освещенную палубу. К нему немедленно подошел милиционер, которого Александр заметил ещё в самом начале, когда они с Леной поднимались по трапу. Милиционер, отдав честь, приказал ему следовать за собой. Тут Александру стало тяжело, муторно. Все то спиртное, все те травки, кокаинчик и прочая фирменная дрянь, что он поглотил за ночь, вдруг забродила в нем. Идти за милиционером было тяжко. Тело стало словно чужим, ноги - ватными, неповоротливыми. Качнувшись, Александр последовал за постоянно и зыбко изменяющейся спиной милиционера. Было непонятно, зачем его задержали и ведут куда-то. А ещё - и это отдавалось странным сжатием в груди - было непонятно, зачем ему вообще надо уходить именно под охраной, а главное... главное.... - Быстрее! У тебя ноги, что-ли, не передвигаются? - крикнул снизу трапа милиционер, и пришлось спускаться. Внизу у трапа ему стало так плохо, что пришлось отойти к кромке причала и сблевать в воду, плещущуюся между бетоном и отвесной белой глыбой судна. Сразу стало легче. Он пошел к ожидавшему его у "жигуленка" милиционера. Ночь уже на исходе. Предрассветный воздух серел, огни фонарей и прожекторов поблекли, и потускнела ночью черная и блестящая вода в бассейне порта. Вода маслянисто плескалась, расчерченная сходящимися к нему (как к центру мироздания) дрожащими дорожками отражений, а сверху минерально сияли холодные звезды. С ясно слышным ревом пролетела, довольно далеко, впрочем, моторная лодка. Свет в машине зажегся и дверца, открывшись, впустила Александра. На заднем сиденье поместился ещё один силуэт; мужик немедленно, протянул вперед руку с пистолетом и положил ствол рядом с головой бессильно откинувшегося на сиденье Александра. - Ну накурился, Санек, дышать нечем! Ты у нас ко всему и настоящий наркоман, - милиционер ворча себе под нос, нажал кнопку электрозажигалки, достал сигареты, предложил Александру (тот взял). Дождавшись щелчка, прикурил сам и протянул ещё рдеющую спираль зажигалки Александру. После этого милиционер достал трубку телефона и стал набирать номер. Соединившись, коротко доложил: - Алишер! Он здесь, со мной. Все это было так ненужно, так лишне, что Александр, открыв дверцу, вышел из машины. Налетевший ветерок свежо обдал его, напомнив о надвигавшемся утре принесенными запахами. Александр решительно вернулся на судно и, пройдя по всем коридорам, спустился вниз. На корабле тоже было нехорошо. Доносились какие-то дикие вопли, бравурный смех, грохотала музыка, и все вообще казалось не от мира сего. Александр спустился в огромный зал, пространство которого сверху, под потолком было испещренно разноцветными и, видно, совершенно уже ненужными металлическими приспособлениями; кавардак кругом, конечно, впечатлял. Все эти лесенки, трапы, ажурные конструкциии непонятного назначения, тут и там заполнявшие пространство внутриутробного помещения (имелось в виду утроба "Альбатроса), были добротно размалеваны мазками всей палитры красок, а вездесущие лазерные привидения дополняли вакхическую атмосферу, страшно, кстати, задымленную, несмотря на тяжело работающие моторы вентиляции. Пробираясь сквозь спрессованную и вразнобой двигавшуюся толпу (здесь была не только молодежь, но и люди возраста среднего: от двадцати пяти до тридцати пяти, веселящиеся более сдержанно), Александр наткрулся на группу тяжелых мужиков, которые тут же обратили на него взоры и стали что-то говорить, неслышное в грохоте музыки. Наверное, здоровались, иначе их хлопки по его спине и плечам обхяснить было нельзя. Внезапно появился стюарт с поцелуем дьявола на щеке, прекратил эти односторонние приветствия и увлек Александра за собой. Отведя его на пару шагов от группы оставшихся смотреть им вслед мужиков, стюарт вдруг вынул из внутреннего кармана хлопушку, рванул за ниточку, полюбовался, задрав голову, на облако конфети, и вновь повлек Александра за собой. - Куда мы идем? - крикнул Александр в самое ухо стюарта, для чего пришлось нагнуть голову: парень был значительно ниже. - Я ничего не могу решить, - крикнул в ответ стюарт, перекрывая шум. - Цели достигают только те, кто имеют четкий план. Я должен сначала посоветоваться с боссом, если он ещё жив. А если нет, надо перекраивать план. Может быть договариваться с Алишером. Сказав эту свою маловразумительную чепуху, стюарт протолкнул Александра в щель между двумя гигантскими черно-белыми трубами, ползущими по стене куда-то вверх. Они очутились в зале нормальных размеров, где повсюду были расставлены игральные столы, музыка уже различалась и исходила от человеческого ансамбля, правда, цыганского. - У тебя есть деньги? - спросил стюарт нормальным голосом. Денег у Александра не было. - Тогда я поставлю за тебя. Ты куда хочешь поставить: на черное или красное? А может чет или нечет? Александру было все равно. Стюарт протиснулся к столу, поставил что-то извлеченное из кармана, тут же проиграл, о чем радостно сообщил Александру. - Всегда проигрываю, сколько не ставлю. Хорошо еще, что за счет заведения, а то бы в трубу вылетел. Он спохватился и вновь уцепился за рукав Александра. - Еще немного, - сказал он, пропихивая спутника в новую дверь, тоже замаскированную в стене. - Еще чуть-чуть. Когда Александр, очутившись в почти пустом коридоре, огляделся, стюарта уже не было. Куда-то делся стюарт. И сейчас, от сатанинского безобразия вокруг, привнесенного, конечно, стюартом с печатью сатаны на лице, стало ему ещё тяжелее. Хотелось поскорее выбраться из ненужно расширившегося плавучего клуба "Альбатрос", хотелось найти Лену, куда-то исчезнувшую. Его охватила какая-то тревога. Между тем двое здоровых мужиков в темных костюмах, перенесли его в бар, где его радостно встретила Лена. Лена, оторвавшись от стойки, кинулась к нему. - Идем танцевать, а то ты совсем заис. Может выпить хочешь? Он отрицательно покачал головой. - Не хочу. Мне от водки плохо делается. - Может занюхаешь? Кокаинчик ещё имеется. Знаешь, чепуха, а приятно, - она быстро, ловко отсыпала ему порцию в каждую ноздрю. Он покорно занюхал. - Хорошо, что ты не колешься, - деловито отсыпая и себе немного, говорила Лена. - Хорошо, конечно, а то некоторые окончательно себя угробили. А ты ещё ничего. Сдерживая глупую улыбку удовольствия, Александр пошел за Леной к танцевальной площадке. От неё сильно пахло духами, и этот необычный для него запах волновал; волновали и соединение её девичьей смелости со всем тем женственно-юным, что было в её лице, в черных жгучих глазах, в тонких нежных руках - во всем, что ещё с первой встрече возле своей торговой палатки ощутил в ней он; её круглые колени касались в танце его ног, а волосы нежно ласкали и щекотали его щеку. Внезапно в дверях показался забытый уже милиционер и стал кого-то искать глазами. Его, конечно. Это было уже невыносимо. - Я сейчас приду, - сказал он, - только заморочу всем головы и приду. А если что, встретимся завтра утром... Лены уже не было. Александр оглянулся и увидел за собой довольно-таки испуганного верзилу с обычным здесь реквизитом - пистолетом с глушителем. Александр, сам удивляясь перепадам настроения, с удовольствием вспомнил, что аналогичный образец, презентованный ему сумасшедшим городом, лежит в его сумке дома у Лены. Вернулся к действительности. Впереди него, по коридору пробирались уже двое. И тот, что был у него за спиной, и эти двое впереди прислушивались к шорохам и скрипам в этом узком, впереди резко поворачивающем коридоре. Быстро выглянув за поворот, исчез первый. За ним второй. Александрекксандр шагнув следом, вновь чуть не упал от второй раз за вечер развязавшегося шнурка... нагибаясь к туфле, он вдруг получил такой удар по затылку, что померкло в глазах... он опустился на колени, но пол коридора раступился, и он полетел куда-то вниз. Видимо, корабль "Альбатрос" мог расширяться в пространстве по всем направлениям, вглубь тоже. Приземление было ужасным. И не потому, что ударился при падении - как-никак пролетел метров пять, не меньше, - главное, на что приземлился: повсюду громоздились неподвижные тела людей. Сверху летел тот третий мужик, что следовал за ним. Александр торопилво отшатнулся в сторону, избегая новых ушибов. И так раскалывался затылок. Осматриваясь кругом, Александр ощупал голову. Новая рана; пальцы увлажнились, нащупав поверхностную, правда, но глубокую царапину. Мужик, упавшему только что, повезло гораздо меньше: у него вместо лба зиял темный развал от вышедшей наружу пули. Мертвец все ещё сжимал свой, не помогший ему спастись пистолет. И тут вдруг Александру стало непередаваемо страшно. Он сидел на куче трупов. Было здесь не меньше семи-десяти человек и, судя по всему, живым был только он. Еще у некоторых были разворочены лбы - стреляли в затылок, конечно, на повороте коридора. Других пули настигли не столь унифицированно: у кого-то краснела рубашка на груди, как у бородатого бармена, лежащего возле стены. В общем, судя по всему, это небольшое, но высокое, как колодец помещение служило отстойником для трупов. Так как все это было невозможно и, значит, сознание, действительно, шутило с ним шутки, Александр почувствовал злое безразличие. Все было глупо. Пошатываясь, он встал и на ходу нагнулся, чтобы вынуть из теплой, кстати, руки ближайшего мертвеца пистолет - предмет здесь обиходный, необходимый на все случаи жизни. Добрел до лесницы, приваренной к железной стене колодца. Пришлось ещё задержаться, чтобы завязать этот дурацкий, правда, спасший его только что шнурок. Балансируя на чьем-то могучем бедре, завязал со второй попытки. Полез наконец. Помещение освещалось довольно сильной лампочкой; было светло, так что разгул привидений исключался. Впрочем, плевать. Лестница привела его к железному люку. Не тому, большому, что так славно фунционировал в центре потолка, а маленькому, видимо, для обслуживающего персонала. Он испытывая дурноту от выпитого и съеденного за вечер, а кроме того, безграничное отвращение ко всему этому заколдованному, отвратительному месту.