- Чушь какая-то!
- Ты так думаешь? Но ты не марсианин. Это очень древний народ, который выработал сложнейшую систему запретов и правил, охватывающую все возможные ситуации. Заядлые формалисты, это уж точно. В сравнении с ними древние японцы с их "гири" и "гиму" просто-напросто дикие анархисты. У марсиан не существует понятий "хорошо" или "плохо", а есть лишь "прилично""и "неприлично", где все к тому же возведено в квадрат или в куб, да вдобавок полито пикантным соусом. А говорил я тебе все это потому, что Шефа должны принять в Гнездо Кккахграля-младшего. Усек теперь?
Я все еще ничего не понимал. С моей точки зрения этот тип Кккахграль был одним из мерзейших персонажей Гиньоля *.
Родбент же продолжал:
- Все очень просто. Наш шеф, возможно, самый крупный знаток обычаев и психологии марсиан. Этим делом он занимался много лет. В ближайшую среду, по местному календарю, в Лакус-Сити должна состояться
* Гиньоль - спектакль, основанный на изображении злодейств, избиений и др. (прим. ред.).
церемония Усыновления. Если Шеф на ней появится, все будет о'кей. Если не появится, причем совершенно неважно, почему его имя на Марсе предадут поруганию в каждом Гнезде от полюса до полюса, и произойдет самый неслыханный планетарный и межпланетный скандал, какой только можно вообразить.
Больше того, скандал будет иметь множество последствий. Самым малым, как я предполагаю, был бы выход Марса из очень непрочного союза с Империей.
Гораздо более вероятно, что начнутся волнения, будут убиты земляне, может быть, все без исключения земляне, проживающие на Марсе. В ответ примутся орудовать экстремисты из Партии Человечества, и Марс присоединят к Империи насильно. Но это случится лишь после того, как будет убит последний марсианин.
И все это - следствие того, что Бонфорт не смог явиться на церемонию Усыновления. К таким делам марсиане относятся очень серьезно...
Дак ушел так же внезапно, как и появился. Пенелопа Рассел снова включила проекционный аппарат. К сожалению, мне с большим опозданием пришла в голову мысль узнать, что именно должно удержать наших противников от моего уничтожения, если для того, чтобы опрокинуть политическую телегу, достаточно только не допустить Бонфорта (лично или в моем лице) до посещения варварской марсианской церемонии. Но спросить я забыл, возможно потому, что боялся ответа.
В общем, я опять принялся изучать Бонфорта, пристально вглядываясь в его движения и жесты, в мимику его выразительного лица, пытаясь в уме повторять интонационные особенности его речи, погружаясь в эту бесконечную и всепоглощающую бездну художественного творчества. Да, можно сказать, я уже частично влез в шкуру Бонфорта.
Но вот когда изображение переключилось на показ Бонфорта в окружении марсиан, дотрагивающихся до него своими псевдочленами, тут я запаниковал. Я так вжился в образ, что вдруг внезапно ощутил и прикосновение щупалец, и непереносимый для меня запах.
Я сдавленно заорал и попытался оторвать щупальца от себя:
- УБЕРИТЕ ЭТО!!!
Вспыхнул свет, изображение исчезло. Мисс Рассел смотрела на меня во все глаза.
- Что это с вами? Припадок?
Я старался унять дрожь и вновь обрести дыхание.
- Мисс Рассел... очень сожалею... пожалуйста... не надо этого... не выношу марсиан...
Она посмотрела на меня так, будто услышала нечто совершенно невероятное, но тем не менее возмутилась.
- Я же им говорила, - отчетливо и неприязненно проговорила она, - что вся эта идиотская затея гроша ломаного не стоит.
- Мне очень жаль, но это от меня не зависит...
Она не ответила и с большим трудом выбралась из "давильни".
Двигалась она при двукратной перегрузке куда хуже Дака, но все же двигалась. Пенни вышла, не сказав ни слова и захлопнув за собой дверь.
Она так и не вернулась. Вместо нее в каюте появился человек в чем-то вроде огромных детских ходунков.
- Здрассьте, здрассьте, юноша, - проговорил он гулким басом. Было ему лет за шестьдесят, был он толст и лыс, как колено. И не требовалось даже спрашивать его о дипломе, чтобы угадать в нем домашнего врача.
- Здравствуйте, сэр. Как поживаете?
- Неплохо. Но поживал бы еще лучше при более скромных перегрузках. - Он критически оглядел поддерживающее его сооружение. - А как вам мой самодвижущийся корсет? Может, он и не так красив, но зато снимает лишнюю нагрузку с сердца. Кстати, меня зовут доктор Капек, я личный врач мистера Бонфорта. Кто вы - мне известно. Ну, так что у вас за проблема с марсианами?
Я постарался изложить ему суть дела предельно ясно и без эмоций.
Доктор Капек кивнул:
- Все это капитан Бродбент обязан был сообщить мне гораздо раньше. В своей области капитан Бродбент вполне компетентен, но у молодых людей мышцы нередко действуют раньше, чем ум... У него настолько сильна сконцентрированность на материальном мире, что иногда это просто пугает меня. Впрочем, ничего дурного не произошло. Я попрошу вас дать согласие на сеанс гипноза. Даю слово врача, гипноз будет использован только для помощи вам в этом деле, и я ни в коем случае не затрону глубин вашего сознания. - Он вытащил из карманчика старомодные часы, которые можно считать чуть ли не вывеской его профессиональной принадлежности, и нащупал мой пульс.
Я ответил:
- Такое разрешение, сэр, я охотно дам, но боюсь, ничего не получится. Я не поддаюсь гипнозу. - Я сам в свое время учился гипнозу, давая сеансы чтения мыслей, но моим учителям так и не удалось погрузить меня в транс. Моим сеансам чуть-чуть гипноза не помешало бы, особенно в тех городах, где полиция не слишком строго следит за выполнением всех правил, которыми связала нас по рукам и ногам Ассоциация врачей.
- Вот как? Что ж, тогда нам придется обсудить другие варианты. А пока расслабтесь, лягте поудобнее, и мы сможем более подробно побеседовать о ваших проблемах.
Он все еще продолжал держать в своей руке часы, покачивая их и вращая пальцами цепочку, хотя уже перестал измерять мой пульс. Я хотел напомнить ему об этом, потому что часы отражали свет от лампы для чтения, висевшей над моим изголовьем, но потом решил, что у него, должно быть, выработалась такая нервная привычка, о которой, возможно, он и сам не подозревает, и чужому человеку вовсе нет необходимости лезть в это дело.
- Я уже расслабился, - сказал я. - Спрашивайте, о чем хотите. Если угодно, начнем с ассоциативных связей...