Размышляя таким образом, я вдруг почувствовал, что меня сильно клонит ко сну... Я встал, смеясь и зевая, выключил свет и вошел в спальню.
Это была огромная комната, роскошная кровать с четырьмя колоннами, вполне соответствовала ее размерам.
Я прошелся по комнате, чтобы убедиться, что в ней нет больше ни прекрасных молодых девушек, ни другого рода посетителей, ожидавших меня. Затем я тщательно запер дверь на ключ, разделся и влез в шелковую пижаму Норскотта, приготовленную преданным Мильфордом.
Перед тем, как лечь спать, я, словно по вдохновению, подошел к окну и осторожно посмотрел сквозь отверстие венецианской шторы. Как раз в этот момент, из тени деревьев вышла мужская фигура и быстро пошла по улице.
"Не сеньор ли Гуарец?" - подумал я.
Улегшись в кровать, я потушил свет: пять минут спустя, я уже спал мертвым сном.
5
Несмотря на большое количество бренди, выпитое накануне вечером, на следующее утро я чувствовал себя превосходно.
Первое, на что я обратил внимание, был балдахин моей кровати: я долго с удивлением всматривался в него, не понимая где я нахожусь...
И вдруг, все события вчерашнего вечера с быстротой молнии воскресли в моей памяти, и я понял, что лежу в кровати Норскотта...
Кто-то слабо, но настойчиво стучал в дверь.
Соскочив с кровати и сунув ноги в туфли, я пробежал комнату и отпер дверь. Я ожидал увидеть Мильфорда, но вместо него столкнулся с хорошенькой девушкой в опрятном платье и белой наколке. В руках у нее был поднос, на котором стоял чай и лежало несколько писем.
- Войдите! - сказал я, заметив ее замешательство.
Сбросив туфли, я снова залез под одеяло.
Она подошла и поставила поднос на столик около кровати.
- Сегодня я принесла вам чай, сэр, мистер Мильфорд плохо себя чувствует.
- Мне очень жаль. Что с ним? Вчера вечером он был совершенно здоров.
Она покачала головой.
- Не знаю, сэр, но ему очень плохо!
- В таком случае, немедленно пошлите за врачом, - сказал я, наливая себе чай.
Это было ужасно неприятно: я не хотел лишиться услуг единственного человека, которому по словам Норскотта, мог вполне доверять.
- Не послать ли за доктором Ричи? - спросила горничная.
Я утвердительно кивнул головой.
- Попросите его придти, как можно скорее! После завтрака, я сам зайду к Мильфорду.
Девушка вышла, а я уселся на кровать и стал рассматривать лежавшую на подносе груду писем. Большинство из них, было очевидно, делового характера, но одно из писем, с гербом на конверте, показалось мне наиболее важным. Я вскрыл его первым.
"105, Бельгревсквер Ю.-З."
"Дорогой Норскотт!
Вчера у меня был разговор с Рездэлом и, сколько я мог понять, дело налажено. Рездэл предполагает открыть "Общество" в первых числах октября. Имеются два вопроса, по которым мне хотелось бы с вами поговорить, и в среду вечером нам это удастся.
Между прочим я послушался вашего совета и купил "Чайку". Искренне Ваш Сангретт."
Дойдя до размашистой подписи, я свистнул: несмотря на мое небольшое знакомство с Англией, весьма прелестная репутация Сангретта была мне известна...
Я посмотрел записную книжку Норскотта где были записаны его дела на среду. Там я нашел две или три заметки относительно утренних или послеобеденных свиданий и кончиком карандаша нацарапанное: "Был у Сангретта".
"Я, конечно, буду там, - подумал я с удовлетворением".
Если верить слухам, Сангретт был самым отявленным мошенником, какого только могла знать английская аристократия! Насколько я знал Норскотта, мне было ясно, что он не страдал от избытка щепетильности, так что вечер у Сангретта обещал быть интересным.
С большим наслаждением я медленно совершал свой туалет, радуясь каждой мелочи от всей души. Потом спокойно спустился в столовую.
Я только что уселся за стол, как вошла девушка, неся несколько блюд и душистый кофе.
- Доктор Ричи придет, как только освободиться, сэр! - сказала она.
- Прекрасно. Я зайду к Мильфорду после завтрака.
Когда я вошел с Мильфорду, он сидел тяжело опираясь на подушки. Ему, повидимому, было трудно дышать, и лицо его нездорового цвета было покрыто испариной.
- Здравствуйте, Мильфорд, - сказал я, - что это вы с собой сделали?
Он слабо улыбнулся и тихо ответил:
- Не знаю, сэр! Я почувствовал себя не совсем здоровым еще вчера вечером, а сегодня утром проснулся в таком состоянии.
Я пощупал пульс его, - чрезвычайно слабый и неровный.
- Доктор Ричи сейчас придет. Не думаю, что бы было что-либо серьезное! - постарался я его утешит. - Может быть, вы съели что-либо, что могло вам повредить?
- Нет, сэр, я обедал дома, а затем выпил обычную кружку пива в баре "Гренвиль" за углом. Не думаю...
Неожиданный приступ боли, исказивший его лицо, помешал ему кончить...
- Вы должны лежать совершенно спокойно, - ласково заметил я, - и ни о чем не думать. Мы обойдемся без вас, в крайнем случае, я возьму кого-нибудь на помощь. Вам же нужно думать только о том, чтобы скорее поправиться.
Мильфорд взглянул на меня, и выражение признательности озарило его лицо.
В это время у входной двери раздался звонок.
- Вероятно, это Ричи, - заметил я, - сейчас мы узнаем, что у вас за болезнь...
Однако горничная доложила не о докторе...
- Вас спрашивает мистер Форневелл, сэр, - сказала она. - Я попросила его подождать в столовой.
В первый момент я не мог сообразитьь, кто это, и только после минутного размышления я вспомнил, что Мориц Форневелл - двоюродный брат Норскотта, преданность которого была на подозрении у моего двойника.
Предстоящий разговор внушал мне некоторые опасения. Нельзя было все-таки полагаться целиком на мое сходство с Норскоттом, хотя до сих пор оно меня удивительно вывозило.
Форневелл был единственным человеком, кроме Мильфорда, который мог заметить малейший оттенок различия. Но все это придавало остроту моему положению, и я вошел в столовую в несколько приподнятом настроении.
С первого же взгляда я почувствовал антипатию к Морицу. Это был лощеный и манерный молодой человек с черными, разделенными пробором, прилизанными волосами.