Маура почувствовала, как рука отца Брофи скользнула по ее талии, этим он как бы говорил: сейчас сопротивляться ни к чему. Нужно просто подчиниться просьбе детектива. Доктор Айлз позволила священнику отвести себя к передней двери дома, испытывая тайное возбуждение от тесного контакта с ним, от его теплого объятия. Он стоял так близко, что от волнения ей никак не удавалось справиться с замком. Хотя они были друзьями вот уже несколько месяцев, никогда еще Маура не приглашала отца Брофи к себе, и ее нынешняя реакция на его присутствие лишний раз напомнила о том, почему она так старательно держала дистанцию. Они вошли в гостиную, где уже горели светильники, включенные автоматическими таймерами. Маура остановилась возле дивана, не зная, что делать дальше.
Ситуацию спас отец Брофи.
– Сядьте, – сказал он, указывая на диван. – Я принесу вам что-нибудь выпить.
– Вы гость в моем доме. И это мне следовало предложить вам что-нибудь, – сказала она.
– Только не при нынешних обстоятельствах.
– Я даже не знаю, что это за обстоятельства.
– Вам расскажет детектив Риццоли.
Священник вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды; сейчас Маура предпочла бы другой напиток, но как-то неловко просить священника принести бутылку водки. Она потягивала воду, смущаясь от его взгляда. Отец Брофи устроился в кресле напротив и неотрывно смотрел на нее, словно опасаясь, что она исчезнет.
Наконец Маура услышала, как в дом зашли Риццоли и Фрост и зашептались в холле с кем-то третьим, чей голос был ей незнаком. "Какие-то секреты, – подумала она. – Почему все от меня что-то скрывают? Почему не хотят мне говорить?"
Она подняла взгляд, когда детективы вошли в гостиную. Третьим оказался мужчина, который представился детективом Эккертом из бруклинской полиции. Это имя ни о чем не говорило Мауре, и она была уверена, что забудет его уже через пять минут. Ее внимание было приковано исключительно к Риццоли. Им уже доводилось вместе работать, и она испытывала к этой женщине симпатию и уважение.
Детективы уселись в кресла напротив Мауры. Она чувствовала себя в меньшинстве – одна под прицелом четырех пар глаз. Фрост достал свой блокнот и ручку. Что он собирается записывать? Почему все это так напоминает начало допроса?
– Как вы себя чувствуете, док? – спросила Риццоли тихим голосом, исполненным участия.
Маура рассмеялась столь банальному вопросу.
– Мне было бы значительно лучше, если бы я знала, что происходит.
– Могу я спросить вас, где вы были сегодня вечером?
– Я только что из аэропорта.
– Что вы делали в аэропорте?
– Я прилетела из Парижа. Из аэропорта Шарль де Голль. У меня был долгий перелет, и я совершенно не настроена на игру в двадцать вопросов[2].
– Как долго вы были в Париже?
– Неделю. Я улетела в прошлую среду. – Мауре показалось, что в жестких вопросах Риццоли есть оттенок обвинения, и почувствовала, как нарастает в ней раздражение, переходящее в злость. – Если вы мне не верите, можете спросить у моего секретаря Луизы. Она заказывала для меня билеты. Я ездила на конференцию...
– Международную конференцию по судебно-медицинской патологии. Верно?
– Вы уже знаете? – опешила Маура.
– Нам сказала Луиза.
"Они задавали вопросы обо мне. Еще до моего приезда они наводили справки у секретаря".
– Она сказала, что ваш самолет должен был приземлиться в пять вечера в аэропорте Логан, – сказала Риццоли. – Сейчас почти десять. Где вы были все это время?
– Рейс задержали в Париже. Из-за какой-то дополнительной проверки безопасности. Теперь все авиалинии страдают паранойей, и нам еще повезло, что мы вылетели с опозданием всего на три часа.
– Выходит, ваш рейс был отложен на три часа.
– Я же вам только что сказала.
– В котором часу вы приземлились?
– Не знаю. Примерно в половине девятого.
– Вам понадобилось полтора часа, чтобы добраться до дома из Логана?
– Мой чемодан потерялся. Пришлось заполнять бланк заявления в "Эр Франс". – Маура замолчала, решив, что с нее довольно. – Послушайте, в чем дело, черт возьми? Прежде чем отвечать на дальнейшие вопросы, я имею право знать, что происходит. Вы меня в чем-то обвиняете?
– Нет, док. Мы вас ни в чем не обвиняем. Просто пытаемся очертить временные рамки.
– Временные рамки для чего?
– Вам кто-нибудь угрожал, доктор Айлз? – спросил Фрост.
Маура изумленно взглянула на него.
– Что?
– У кого-нибудь есть причины навредить вам?
– Нет.
– Вы уверены?
– Разве в наше время можно быть в чем-то уверенной? – усмехнулась Маура.
– Вам наверняка не раз приходилось давать показания в суде, которые могли здорово разозлить кого-нибудь, – сказала Риццоли.
– Только если этот кто-нибудь разозлился на правду.
– Вы нажили себе немало врагов. Среди преступников, которым вынесли приговор с вашей помощью.
– Уверена, что и вы тоже, Джейн. Это же ваша работа.
– Вы получали какие-нибудь конкретные угрозы? Письма или телефонные звонки?
– Номер моего телефона в справочниках не значится. А Луиза никогда не дает моего адреса.
– А как насчет писем, которые поступают на служебный адрес?
2
Популярная в англоязычных странах игра: водящий загадывает слово, а участники пытаются отгадать его при помощи вопросов, на которые можно ответить "да" или "нет".