Из микрофона все еще несся голос Маккоя:
–… Вы, черт возьми так заняты, что…
– Я отдал приказ, лейтенант.
– Есть, сэр, – ответила Ухура и с явной неохотой отрезала Маккоя.
Теперь, когда больше не было слышно тирады главного бортврача, в отсеке стало странно тихо. Даже стонов не слышно – раненые перебрались в турболифт.
У «Кирка» появилось немного времени, чтобы понять, что произошло. Но как он ни пытался, он не мог осознать, что нужно было действовать по-другому.
Он был один против четверых. Даже андроид здесь бессилен.
Но он не просто андроид. Он – лидер. Он должен был найти выход.
Ему показалось, как снова под его ногами разверзлась черная, бездонная пропасть.
«Нет, еще не все кончено, – подумал он, – у меня есть мой корабль и мой экипаж. Я еще могу выиграть».
Он посмотрел на экран. На нем были три корабля ромулан – два по краям экрана впереди, флагман стоял в центре – он был поменьше размером, так как находился вдали. А рядом с «К'афрой» стоял фрахтовщик.
Пока ромулане не предпринимали попыток уничтожить «Энтерпрайз». Они не решались. Очевидно, они не были даже уверены в том, что корабль был подбит и не мог маневрировать.
«Кирк» постучал пальцами по ручке кресла. У него было такое чувство, будто на него смотрели глаза всех людей – Зулу, Чехова, Спока – этих испуганных хрупких людей.
И даже глаза Т'бака там, в кресле, напоминающие гнездо дрозда.
«Должно же быть что-то, какой-то выход. Я должен победить его».
К'леб поднялся с пола и прислонился к колонне. Он потрогал рукой висок и почувствовал там опухоль. Когда он нажимал, было больно.
Но затем его затопила волна совсем других переживаний. Это боль не за себя, а за тех, кто лежал плашмя по всему коридору. Когда люди приходили в себя, то начинали испытывать невероятные физические страдания.
Казалось, он сейчас захлебнется в этой боли. К'леб попытался заблокировать ей путь, как его учила делать мать. Через некоторое время ему удалось прийти в себя, и хотя он был потрясен, рассудок его восстановился.
Но в это время в коридоре уже царил полнейший хаос. Повсюду были слышны мучительные стопы и крики о помощи. Он несколько раз услышал слово «лазарет». Неожиданно К'леб вспомнил, что он делал до этого и с кем. С Клиффордом. Но где же он?
Он оглянулся, но увидел лишь бегущих по коридору людей, которые несли раненых. Несколько секунд он ничего не мог разобрать. Наконец он увидел человека, похожего на друга. Тот лежал у стены и не двигался.
К'леб, охваченный страхом, пополз по коридору. Осторожным движением он повернул голову своего друга к себе.
Да, это был Клиффорд, и он был жив. Несмотря на то, что у него шла кровь из раны на лбу и из носа, он все-таки был жив и дышал.
К'леб не знал, что делать. Его другу нужна помощь, но он не знал, как ее оказать.
Затем он снова услышал это слово среди общего гула голосов.
«Лазарет».
И тогда он понял, куда шли все эти люди.
Он осторожно просунул руки под спину Клиффорда и приподнял его так, чтобы тот оказался в сидячем положении. Затем так же осторожно он взвалил друга себе на плечо.
С трудом передвигаясь под тяжестью тела Клиффорда, он направился в лазарет к доктору Маккою.
Дениз Дэлонг ползла по трубе, волоча за собой инструменты. Она добралась до места, где провода, казалось, сплавились и представляли собой единое целое. Она достала лазер и быстро принялась за работу.
Девушка знала, что пока двигатели не заведутся, они в руках у ромулан, а завестись они могут, только если она выполнит свое задание. У нее на лбу выступили крупные капли пота, и не только от жары, но и от огромного нервного напряжения.
В то время, как руки ее удаляли испорченную часть цепи, она размышляла.
«Не может быть, чтобы капитан приказал не обращать внимания на пробоину. Конечно, прежде всего нужно отремонтировать двигатели, но если мы проигнорируем пробоину, мы потеряем всю палубу, а может быть, и весь корабль. Не похоже, чтобы капитан Кирк мог сделать подобную грубую ошибку, проигнорировав замечание своего главного бортинженера. Связано ли это с его странным поведением по отношению к ней? Но одно дело – вести себя странно с одним человеком, и совершенно другое – подвергать опасности весь корабль из-за своего ошибочного решения».
Неожиданно Дениз страшно захотелось, чтобы все ее домыслы оказались не правдой. Потому что, если с ним что-то произошло…
Есть ли тогда шанс выжить хоть у кого-нибудь на этом корабле?
– Ваше решение правильное, сэр. «Энтерпрайз» подбит.
Т'бак посмотрел на Туру и, нахмурившись, кивнул.
– Да, – сказал он, – похоже, враг беспомощен. И теперь, когда мы положили его на лопатки, остается только открыть его скорлупу.
Но на самом деле он не чувствовал себя столь уверенным.
«Почему же нет? – спрашивал он себя. – Разве не за это мы боролись так долго в Гренгории: захватывать власть там, где это возможно, и использовать любое средство, чтобы подавить возражения лордов? Разве не к такой цели мы стремились, когда захватили корабль Федерации? И разве не такой ли представлял он себе победу: быстрой, решительной и уничтожающей все вокруг? Такой, которую Федерация не смогла проигнорировать?»
Но он все время слышал в своей голове голос, предупреждающий его о том, что его заманивают в ловушку и что «Энтерпрайз» – лишь приманка.
– Отдавать ли приказ, – спросил Туру, – о том, чтобы корабли подошли к нему и уничтожили его до конца?