Лис шел вокруг дерева, то и дело поднимая лапу и метя ствол. Скай поморщился от резкого запаха. Наконец зверь оказался под веткой, запрокинул голову и уставился Скаю прямо в глаза.
— Он уже близко, — произнес лис, приоткрыв пасть. — Приготовься.
Скай не видел, как хищник скрылся в лесу, — он грохнулся оземь.
ГЛАВА 3 ЧЕРДАК
Ужин тянулся бесконечно. Сидеть было тяжело — ушибленное бедро отекло и теперь ныло. К тому же, как только повисала пауза, Скай с ужасом ждал, что родители предложат после еды вместе заглянуть в старый сундук.
Этого он хотел меньше всего на свете. Ему не терпелось изучить таинственное содержимое, но только не при матери. Дело не в слезах, просто на каждую вещь у нее обязательно найдется целая история, а к любой фотографии — подробный комментарий. При этом норвежская родня Сони слишком уж многочисленна, голову сломаешь, пытаясь запомнить все эти непроизносимые имена. Что бы ни хранилось под массивной крышкой, Скай хотел обнаружить это в одиночестве.
К счастью, взрослые слишком увлеклись разговором о недавнем переезде, новой работе отца и Сониных попытках куда-нибудь устроиться. Скай встал из-за стола, сказав, что хочет почитать у себя в комнате. Он был уже у двери, когда мать спросила:
— Скай, помнишь про дедушкин сундук?
Он замер. Во рту пересохло.
— Да, а что? — ответил Скай с деланной небрежностью.
— Может, займемся им на выходных?
— Конечно.
Родители устали и рано легли. Скай подождал, пока все стихнет, а потом приоткрыл скрипучую дверь. Новый дом всегда полнился шорохами, особенно при сильном, как сегодня, ветре. Отец с матерью не отличат шаги от стона половиц. Впрочем, Скай уже изучил особенности здешних лестниц и ночами крался почти бесшумно. Куда бы семья ни переезжала, чердак всегда поступал в его полное распоряжение. Больше всего он любил навещать свои владения ночью, когда полагалось мирно посапывать в своей комнате.
Мирно? Чепуха! Скай всегда недолюбливал комнаты. Может, потому и пытался выбраться из спальни во сне? А вот чердаки — совсем другое дело. Но что особенного в каморке под крышей? Скай и сам не знал — должно быть, ему нравились глубокие тени под стрехой и клочья утеплителя между балками. Будто вид на облака из самолета. К тому же бывшие жильцы всегда что-нибудь забывали — за годы странствий Скай нашел множество занятных штуковин.
На чердак вела складная лестница. Отец не убрал ее, так что лишний раз шуметь не пришлось. Выключатель наверху не сработал — наверное, лампочка перегорела. Скай зажег старый походный фонарь. Его едва хватило, чтобы тускло озарить небольшое пространство у люка. Впрочем, именно там и стоял сундук, так что за пределы светового круга Скай выходить не собирался.
Он с кряхтением отодвинул свое сокровище подальше от края. Ну и тяжесть! Он всегда восхищался силой отца: Генри затащил этого гиганта по крутой лестнице без всякой помощи да еще и втолкнул наверх. Скай поудобнее развернул ящик, взялся за ключ, все еще торчавший из замка, — и тут же почувствовал, что боится повернуть его.
Не хватит ли на сегодня чудес? Допустим, говорящий лис приснился, когда он задремал на ветке. Никто не грядет, и готовиться ни к чему не нужно. А как же утренний случай на уроке? Это сложнее объяснить. Скай не успел прижиться в классе отчасти потому, что семья переехала в Шропшир в середине семестра. Родители подумывали о занятиях на дому до начала нового учебного года, но Скай настоял на своем. Он любил мать с отцом, но не сидеть же с ними сутки напролет! К тому же, несмотря на все трудности, жизнь среди сверстников ему нравилась. Особенно футбол — какое кому дело до акцента игрока, забившего победный гол?
Скай задумчиво покачал головой: школа — не самое страшное, сложнее всего привыкнуть к новому жилищу. Бессонница, ночные кошмары, прогулки во сне. Раньше ему требовалась пара недель, чтобы освоиться, но в этот дом они въехали уже полтора месяца назад.
Прежде всего надо обжить чердак. Колонизировать его! Пока что Скаю не хватало на это времени — приходилось много трудиться, чтобы не отстать по учебной программе.
Сегодня ночью он сделает первый шаг — исследует дедушкин сундук. Кстати, откуда все-таки взялось это чувство, будто ожиданию конец? Вдруг оно связано с приступами лунатизма?