Скай никогда прежде не бывал здесь ночью. А сейчас еще и луна со звездами спрятались за облаками, так что лишь окна соседних домов слабо освещали дорожку к воротам, пролегавшую через густую тисовую рощу.
Он не знал, зачем пришел сюда. Может, просто хотел уйти подальше от дома, чердака со всем его содержимым и лесных зверей, изрекающих пророчества. С тех пор как Скай торопливо спрятал камни с тетрадью обратно в тайник и заклеил надрезы на крышке скотчем, он залезал наверх только раз — за духовым ружьем, чтобы пострелять в саду по яблокам, пока родителей нет дома. Говорящая норка, пылающие руны — хватит с него этой жути.
Старые ворота с трудом подались, но закрываться не хотели — железный засов никак не попадал в паз. Наконец справившись с ним, Скай на ощупь побрел туда, где сумрак тисовой аллеи сменялся непроглядной тьмой: громада церкви заслоняла дома, единственный источник тусклого света. Скай упрямо двигался вперед, выставив палку, предусмотрительно захваченную из дома. Он знал, что должен бояться, но почему-то вовсе не испытывал страха — ведь он уже столько раз крался в ночи, воображая себя разведчиком на опасном задании. Теперь он вырос из подобных фантазий, но былой азарт давал о себе знать.
Деревяшка что-то задела, и Скай замер, осторожно вытянув руку. Пальцы коснулись камня, исследовали гладкую поверхность и ровный край, затем остановились на аккуратных насечках. Буквы. Скай попытался на ощупь прочесть надпись. В кармане лежал коробок спичек, но Скай понимал, что лучше оставаться невидимым для посторонних глаз. В глубине души он по-прежнему разведчик, а те не зажигают огонь, пока не доберутся до укрытия. Ведь вражеские снайперы только этого и ждут!
Однако литеры на могильной плите не желали складываться в слова. Внезапно накатило неистовое желание во что бы то ни стало прочесть надпись, словно это и было целью ночной прогулки.
Скай прислонил палку к надгробию и полез в карман. Ветерок, едва дувший, когда он вошел на кладбищенский двор, теперь усилился. Взяв спичку большим и указательным пальцами, он плотно прижал ее к боковой стенке коробка и прикрыл ладонями, затем чиркнул. Пламя занялось с первого раза; Скай легонько постукивал головкой по картону, пока ярко-желтый язычок не окреп и не пополз вверх по древку. Лишь тогда он поднес его к могильной плите.
Так вот почему не получилось прочитать на ощупь! Это вовсе не буквы — по крайней мере, не английские. Ведь руны прежде всего служили условными символами, и сейчас свет упал именно на знак, напоминавший неровное зубчатое R.
Камни из сундука внушали Скаю страх, но загадочная эпитафия вызвала жгучий интерес. Он поднес огонек ближе к надгробию, с восхищением заметив, как красиво желто-голубые сполохи оттеняют красные насечки. Ощутив резкую боль, он разжал пальцы. Спичка упала на дерн, вспыхнула и потухла.
Скай торопливо достал следующую. Как красивы руны при свете пламени! Он вновь чиркнул — в темноте пролетела искра.
Справа послышалось громкое тяжелое дыхание. Подобно ледяному ветру, оно обожгло руку и мгновенно потушило занявшийся огонек. Вскрикнув, Скай подскочил и метнулся прочь — оступился, упал навзничь и принялся яростно взрывать землю ботинками в попытке уползти подальше. Скай перевалился через могильную плиту, скользнул по траве, стукнулся о камень и вдруг провалился в грязь. Густая, вязкая слякоть облепила ноги, в ноздри ударил сырой запах глины. А там, откуда доносился хрип, тьма словно уплотнилась. Дыхание, погасившее пламя, обретало плоть — в тусклом, призрачном свете клубился сгусток мрака. Скай ударился спиной о надгробие, с трудом передвигаясь в хлюпкой кладбищенской жиже. Перед ним высилось существо, закутанное в длинный плащ. Скай знал, что даже при свете дня не увидит под остроконечным капюшоном лица.
Снова послышался болезненный хрип — будто воздух заклокотал в полных воды легких; бульканье сложилось в слова:
— Принеси… Отдай их мне!
Длинный рукав колыхнулся, и костлявые пальцы потянулись к Скаю.
Должно быть, он проснулся от собственного вопля, а может, просто так сильно дрыгал во сне ногами, что грохнулся с постели. Спасаясь от истлевших рук, Скай перекатывался по полу, пока не наткнулся на преграду. Сообразив, что это не могильная плита, а деревянная стенка шкафа, он вскочил, бросился к двери и щелкнул выключателем.