Досидели до позднего вечера. Уже в двенадцатом часу Александр Аркадьевич шумно вздохнул и сказал:
– Ну что? Разъезжаемся?
И все еще было непонятно, что он решил в отношении Сергея. Виталий Алексеевич хотел спросить, но не смел. Смотрел боссу в глаза, пытаясь в них прочесть ответ-приговор.
– Когда вы готовы приступить? – поинтересовался босс.
– Значит, Сергей подходит? – вырвалось у Виталия Алексеевича.
– Вполне.
Виталий Алексеевич испытал такое облегчение, словно сбросил с себя неподъемную ношу.
– Хоть с завтрашнего дня можем работать, – сказал он.
Босс удовлетворенно кивнул. Дядя с племянником попрощались и вышли из кабинета. В полутемном коридоре, сразу за дверью, обнаружились трое скучающих парней. Виталий Алексеевич и Сергей прошли мимо них, и, только оказавшись на улице, Сергей сказал, оглянувшись на темнеющее за спиной здание ресторана:
– А если бы я ему не понравился – как бы он себя повел, интересно?
Значит, с дядей они думали об одном и том же.
– Никак не повел бы, – сказал Виталий Алексеевич. – Распрощались бы и ушли.
Лгал. Неспроста те трое топтались в коридоре.
ГЛАВА 6
– Как мать? – спросил Виталий Алексеевич.
– Ничего. Звонил ей сегодня утром, – ответил Сергей. – Сказал, что сижу на Урале.
– Урал – это хорошо, – одобрил дядя. – И дальше ей то же рассказывай. Командировка, мол, затягивается, еще месяц, не меньше, придется отсутствовать.
На самом деле «Урал» Сергея находился в его родном городе, в получасе езды от родительского дома. В дядиной клинике Сергею отвели отдельную палату, и никто, кроме самого Виталия Алексеевича, не мог сюда войти.
– Ты готов? – неожиданно спросил дядя.
– К чему? – севшим голосом спросил Сергей, хотя понял, о чем идет речь.
Его лицо все еще было в бинтах, и он до сих пор не видел себя нового, ни разу после операции дядя не позволил ему воспользоваться зеркалом, и вот сегодня повязки снимут окончательно.
– Тебе пора познакомиться с одним человеком, – засмеялся Виталий Алексеевич.
Смех у него был ободряющий.
– Все прошло великолепно, Сережа. Тебе надо будет только привыкнуть к своему новому облику.
Об этом они говорили все последние дни, Виталий Алексеевич готовил племянника к восприятию новой реальности, и все равно Сергей волновался.
Сняли повязки. Виталий Алексеевич поднес зеркало.
– Черт побери! – вырвалось у Сергея.
Он испытал настоящее потрясение, увидев отражение в зеркале. Даже отшатнулся в первый миг. Это был не он. Александр Аркадьевич – собственной персоной. Только лицо у Александра Аркадьевича сейчас было не холодно-надменным, как обычно, а растерянным.
– Ну-ну, – ободряюще произнес дядя. – Все великолепно, ты уж мне поверь.
Сергей шумно вздохнул. И человек в зеркале сделал то же самое. Сергей отвернулся.
– Не хочу смотреть! – сказал он.
Дядя с готовностью убрал зеркало.
– Великолепно! – сказал он. – Еще несколько дней, и ты сможешь появиться на людях.
Сергей промолчал. Сейчас он совсем не был уверен, что поступил правильно, согласившись на смену облика. Как будто вместе с лицом он потерял самого себя. Это было тяжело, почти невыносимо. И это было только начало. Все главное поджидало его впереди. Он должен будет забыть свое имя, свои привычки – забыть все. И ему уже не казалось, что все это стоит тех денег, которые ему обещали заплатить.
– Я привезу сюда босса, – сказал Виталий Алексеевич. – Он явно нетерпения не демонстрирует, но уже дважды звонил.
Склонился к племяннику и добавил, будто угадав его настроение:
– Все это продлится очень недолго, Сережа. Надо перетерпеть, сцепив зубы.